«Почему я обязан отчитываться о своих гостях? — негодовал мысленно Хёльмвинд. — Железный дом принадлежит мне, я решаю, перед кем открывать его двери!»

Тут ему вспомнилось брошенное в гневе заявление сестры о чарах. Слова неприятно резанули по ушам. Ведь в последнее время Хёльм и правда вел себя странно, день и ночь думая о тощей девчонке с колючками на лице. Даже по ночам он не мог отделаться от ее образа. Может…

— Чушь! — громко возразил самому себе ветер. — Полнейшая нелепица.

— Э-э, повелитель… — пробормотал Либ смущенно, явившись из комнаты. — Госпожа Фаруна… просила передать кое-что. Но я не уверен, захотите ли вы слушать…

— Не захочу! — отчеканил Северный ветер.

— Так я и думал, — замялся юноша. — Она также оставила сообщение для вашей гостьи…

— Что?! — сверкнул ледяными глазами Хёльмвинд. — Что она сказала?

— В моем доме, как и в чертоге Ейалэ, тоже есть тюрьма…

— Дурочка! — Верховный покачал головой. — Даже не пытайся передать это Изольде.

— Уже позабыл слова, — с готовностью кивнул слуга.

— Хорошо… Напомни Лэлле отнести гостье ужин.

— Я сам это сделаю, — слишком поспешно возразил Ветер ущелий и тут же покраснел. — То есть если вы не против, лучше мне заняться едой.

— Почему? — Хёльм вскинул бровь.

— Лэлле вечно корчит суровые мины, будто на войну собралась. Как-то она повстречалась с Изольдой в коридоре и отчитала ее за то, что та ступила на зеркальный пол Лабиринта отражений. С тех пор девушки не ладят.

Выслушав, верховный рассеянно махнул рукой, предоставляя помощнику свободу действий.

— Разве вы не навестите нашу гостью вечером? — Юноша едва набрался храбрости для вопроса.

— Нет.

«Кажется, девчонка дурно влияет на слуг», — подумал Хёльмвинд, но виду не подал.

— Она вас ждала…

Ветер пристально посмотрел на подопечного, взглядом давая понять, что тема исчерпана.