Корабль накренился. Уверенный, что он вот-вот перевернется, Финн вцепился в Кейро и смежил веки, но через мгновение, открыв глаза, обнаружил, что посудина выровнялась. О него ударился сражавшийся с тросами Кейро.

Корабль развернулся еще раз и вдруг, содрогнувшись, резко нырнул вниз.

– Аттия отдала якорь! – проревел Гильдас.

Должно быть, Аттия как-то пробралась вниз и отпустила кабестан. Взлет замедлился, повисли изорванные паруса. Гильдас с трудом поднялся, притянул к себе Финна и сказал:

– Мы должны подобраться как можно ближе к Стене и прыгнуть.

Финн непонимающе уставился на него.

– Это единственная возможность! – рявкнул сапиент. – Корабль может взлетать и падать целую вечность. Мы должны подойти вон туда.

Финн посмотрел в направлении, указываемом сапиентом, и увидел куб, выступающий из Стены. Внутри его зияло чернотой отверстие, казавшееся слишком маленьким, чтобы в него можно было протиснуться.

– Сапфик приземлился на куб, – напомнил Гильдас. – Должно быть, этот самый.

Финн с сомнением переглянулся с Кейро. Вернулась Аттия, а названые братья вели между собой безмолвный спор: «Старик совсем спятил на почве сказок о Сапфике!» – «Да, но разве у нас есть другой выбор?»

Кейро пожал плечами, недолго думая крутанул штурвал и направил корабль прямо на Стену, в таинственную черноту куба.

Клодия не могла выговорить ни слова – так велики были ее удивление и отчаяние. Она увидела животных.

Львов!

Она автоматически пересчитала их: шесть, семь… плюс три детеныша. Прайд, кажется, так это называется?

– Они не могут быть настоящими, – пробормотала она.

– Тем не менее это так, – вздохнул позади нее Джаред.

Живые львы и львицы – одна рычит, остальные лениво валяются в траве. Рядом несколько деревьев и озеро, по которому скользят водяные птицы.

Она выпрямилась, посмотрела на микроскоп и снова склонилась к окуляру.

Один львенок шлепнул другого лапой, и они, играя, покатились по земле. Львица зевнула и улеглась, вытянув лапы.