Кейро рванул за ним, крикнул: «Клодия!», но услышал лишь шипение и треск, которые могли быть хоть шумом толпы, хоть космическими помехами.

– Вы с ума сошли? – накинулся Финн на Джареда. – Клодия права! Без тела…

– Знаю, – перебил Джаред. Бледный, он стоял у камина, стиснув в руке Перчатку. – К тебе у меня та же просьба. У меня есть план. Возможно, глупый, возможно, невыполнимый, но, возможно, именно он спасет всех нас.

Финн изумленно на него уставился. За окном начался ливень, ветер распахнул окна и погасил огарок свечи. Финн замерз так, что руки стали ледяными, а тут еще эмоции… Словно тюремная инфекция, страх в голосе Клодии передался и ему, на миг он вернулся назад, в белую камеру, где появился на свет не принцем, а Узником, существом без памяти и надежды.

Ударила молния, и дом содрогнулся.

– Что нужно делать? – спросил Финн Джареда.

Толпу остановил Инкарцерон. Едва Узники начали карабкаться на вторую ступень, в огромном зале зазвучал голос:

– Я убью любого, кто подойдет ближе.

Ступень замерцала: голубоватыми волнами по ней побежал ток. Толпа содрогнулась. Кто-то полез дальше, кто-то замер, кто-то отступил. У пьедестала возникла толчея, из которой прожекторы лениво выхватывали то испуганное лицо, то взметнувшуюся конечность.

Аттия выхватила у Рикса горящую растопку и хотела бросить на заплесневелые портьеры, но Клодия схватила ее за руку.

– Подожди!

– Чего ждать? – Аттия повернулась к статуе, но Клодия сильно дернула ее за запястье, заставив выронить растопку. Горящие лоскутки упали на портьеры, Клодия быстро затоптала огонь, не дав разгореться.

– Ты свихнулась, да? Нам теперь конец! По твоей милости! – бушевала Аттия.

– Но Джаред…

– Джаред не прав!

– Я очень рад, что все вы присутствуете на казни. – Язвительный голос Тюрьмы гулко звучал в морозном воздухе, с невидимого потолка посыпались мелкие снежинки. – Пусть каждый убедится, что я справедлив и беспристрастен. Перед вами Джон Арлекс, ваш Смотритель!

Посеревший, мрачный Смотритель приосанился. Его темный сюртук блестел от снега.