Тот глядел волком, но Мильвио хлопнул его по плечу:

– Хватит валять дурака, парень! Тебе никто не причинит вреда. Это вы первые стали в нас стрелять!

– Мы с отцом ни в кого не стреляли. Отпустите меня!

– Куда это? – с подозрением спросила сойка. – Предупредить своего хозяина о том, где мы?

– У меня нет хозяина!

– Сядь, пожалуйста. – Шерон не желала участвовать в глупом споре. – Мне надо остановить кровь. А потом уже будем решать, что с тобой делать дальше. В таком виде ты точно никуда не пойдешь. Упадешь под первым же кустом.

Доводов Шерон он послушался, буркнул Мильвио:

– Кинжал отдай!

– Его заслужить надо. Ты меня чуть не прирезал.

– Какой бойкий цыпленок! – «восхитилась» Лавиани, злясь из-за того, что указывающая возится с чужаком.

Мальчишка зыркнул на нее, но промолчал, хотя и сидел сжав кулаки.

Шерон сперва пришлось вытереть кровь с его лица и шеи. Она текла из двух глубоких ссадин на лице, и девушка достала из сумки деревянный футляр. Взяла кривую иглу, нитку:

– Надо зашивать. Лавиани, у тебя было средство от боли.

– Может, мне ему еще золотых марок насыпать? – буркнула та, но корешки достала и сунула парню в руку. – Жуй. Да не смотри на меня так! Больно ты важен, чтобы я тратила яд на щенков.

Пока Шерон занималась врачеванием, Тэо пошел к воде, чтобы умыться. Мильвио, показав сойке жестом, чтобы та приглядывала за их новым другом, направился следом за Пружиной.

– Раньше таким, как ты, рубили левую руку.

– Помогало?

– На какое-то время. Но результат, как говорят, все равно был плачевный. Пустой какое-то время не мог пользоваться магией, зато потом…

Акробат осторожно пошевелил пальцами левой, вновь удивился, что не чувствует боли:

– Быть может, всем было бы лучше, если бы эта стрела попала не в руку, а в шею.