– Ты знаешь, как мне нравится экспериментировать. Я рада, что не зря тебя выбрала. – Она шагнула за ширму.

Помощница подготовила Софию к примерке, сняв с нее пальто и перчатки. Габриэль взяла вешалку с платьем и отнесла его принцессе. Несколько мгновений слышались лишь шепот и негромкие комплименты в ее адрес, но вдруг София пронзительно закричала.

Стражники ринулись к ней. Реми оттолкнул меня в сторону, чтобы убрать ширму. София лежала, скрючившись, на полу. Они сорвали с нее платье. Уродливая сыпь и ожоги покрывали руки и грудь принцессы. По ее лицу текли слезы, смывая косметику. Тело сотрясалось от рыданий. Сейчас она казалась такой маленькой и беззащитной.

– Ее отравили, – раздался чей-то голос.

– Это не я, – пролепетела хозяйка лавки. – Я клянусь.

Стража кинулась ее арестовывать. Она попыталась сбежать, но за ней бросились в погоню. Внутри лавки образовалось столпотворение. Кого тут только не было: репортеры с почтовыми шарами, шумные придворные, прохожие. Реми с оставшимися стражниками пытался навести порядок и выгнать назойливых зевак. Вокруг раздавались чьи-то голоса. Множество рук тянулись к принцессе, чтобы помочь.

Лавку наводнило еще больше стражников. В этой неразберихе я поднесла тепловой фонарь вплотную к одному из висящих платьев, и оно загорелось. Теперь, когда к хаосу добавился и пожар, толпа сомкнулась еще плотнее.

Реми вытащил меня из лавки.

– Будь здесь, – сказал он.

– Конечно, – соврала я.

В тот момент, когда он отвернулся и начал гасить пожар, я уже бежала по узенькому проходу между лавками, продираясь сквозь толпу к ближайшей лестнице. Я перепрыгивала сразу через три ступени и несколько раз чуть не упала.

– По этой дороге можно отсюда выйти? – спросила я у прохожего.

– Да, выход через три пролета. Но на лифте будет быстрее, мисс. Погодите-ка, а вы не…

Я не стала ждать, пока он закончит. Я неслась без оглядки, стараясь по ходу извиняться перед теми, кого толкнула. Наконец мне удалось выбраться из этого лабиринта на улицу. Выскочив на дорогу перед колесницей, я замахала руками.

Кучер остановился так резко, что меховая шапка слетела с его головы. Женщина в повозке приоткрыла занавеску и начала визгливо ругаться сначала на мужчину, потом на меня. Ее спутница присоединилась к подруге, но потом разглядела меня.

– Виола! – Она схватила подругу за руку.

Та отмахнулась.

– Это же фаворитка. – Она показала на меня пальцем.

– Да нет, не может быть. – Она наклонилась вперед и, наморщив нос, стала меня разглядывать. – О господи! – пробормотала незнакомка, приложив руку к своей необъятной груди.