Ей было стыдно говорить об этом вслух, но суровый тихий голос у нее в голове не дал промолчать.

– Сожалею, мой добрый лорд, но я должна получить обратно письмо моей госпожи.

Мгновение он выглядел удивленным и, возможно, немного недовольным, но почти сразу черты его лица разгладились.

– Конечно. Герцогиня должна сохранять осторожность. Она правильно выбрала посланницу. – Он вернулся к письменному столу, взял письмо, принесенное Джесой, и отдал его ей. – Постарайся их сохранить. Отправляйся прямо в Санцеллан, и пусть ничто и никто тебя не задержит.

Джесе стало еще интереснее, что могло быть в письмах, но даже теперь, когда письмо ее госпожи было распечатано, ей бы и в голову не пришло его прочитать, и не только потому, что она не очень хорошо умела читать на наббанайском языке. Она завернула новое письмо в старое и убрала их в корсаж.

– Я так и сделаю, – только и сказала она.

Когда появился слуга, чтобы проводить ее вниз, Матре взял ее руку и поцеловал – поцеловал! – словно Джеса была такой же высокорожденной леди, как ее госпожа.

– Прощай, Джеса. Ты посланница, которую всегда рады видеть в моем доме. И, если ты изменишь свое решение относительно того, что мы обсуждали…

Слуга, худой и бледный старик, наблюдал за ними, и ей показалось, что на его губах появилась презрительная усмешка.

– Вы очень добры, виконт Матре, – сказала она достаточно громко, чтобы он услышал. – Но моя госпожа нуждается во мне.

– Конечно. И я рад, что ты у нее есть. Иди, и да хранит тебя бог, Джеса из Вранна.

Она была под таким впечатлением после того, как виконт поцеловал ее руку, что успела пройти половину Аллеи Святых, прежде чем сообразила, где находится.

Сумерки уступили место ночи, но волки продолжали выть в горах, когда черная лошадь Унвера перешла по броду Перышко и оказалась на дальнем берегу реки. Он еще долго слышал их вой, подобный жалобам призраков ветра, но постепенно они стихли, когда он пришпорил лошадь и поскакал на северо-восток.

На мгновение, когда он повернулся спиной к тускнеющему огню горящего фургона, Унвер поднял голову, словно услышал, как кто-то повторяет его имя. Он остановил скакуна и повернулся в седле, вглядываясь в темноту. Но когда волки завыли снова, тряхнул головой, ударил пятками Деофола и помчался вперед по степи.

На этом берегу Перышка земля была практически плоской, океан с торчащими тут и там кочками, низкими, чахлыми деревцами и островками высокой травы – общие пастбища западного берега озера Тритинг. На безоблачном небе сияла полная луна, и ее свет позволял видеть на огромное расстояние. Любой, кто попытался бы следовать за ним, мог сделать это без особого труда, впрочем, им бы пришлось постараться, чтобы поспеть за быстрым Деофолом. Благодаря тому, что луна была такой яркой, а земля плоской, Унвер сумел разглядеть низкие темные тени, устремившиеся за ним с ближайших холмов, поодиночке, парами или тройками. Его преследовали волки.