– Он еще не готов, – сказала она. – Суп еще не нагрелся.

– Мне все равно. Он уже достаточно теплый.

– Нет, нужно подождать. Ты сразу начнешь жаловаться, как только его получишь, так что жди.

– Мне бы следовало давным-давно вырвать твой язвительный язык.

Ей с трудом удалось заставить себя промолчать и не сказать что-то действительно неприятное. Она больше не опасалась старика, но побаивалась мужа, который мог ударить, а то и лягнуть ногой, и всегда принимал сторону отца. Ее старшая сестра заметила, что Хьяра сердится, и кивнула в сторону выхода из фургона.

– Выйди наружу. Налей им в чашки еще джерута. А я разберусь со старым дураком.

Благодарная Хьяра вытерла руки о грубый передник и вылезла из фургона.

Ее муж проверял загон, хотел убедиться, что все животные на месте, но остальные мужчины, его родственники и прихлебатели, закончили работу и собрались вокруг огня, дожидаясь возвращения тана. Кудбердж, кузен ее мужа, который сейчас был самым важным из всех, разглагольствовал о том, в чем – тут у Хьяры не оставалось сомнений – ничего не понимал. Ее муж иногда превращался в грубого зверя, и порой она мечтала, чтобы его прикончил бык или убили во время рейда на одно из эркинландских поселений, но он не отличался болтливостью, в отличие от своего кузена.

– А вот и ты! – крикнул Кудбердж, как только она вышла из фургона. – Принеси еще выпивки, женщина. Мои друзья испытывают жажду.

– Я послала за ней нашего сына, – ответила Хьяра. – Ты и твои друзья уже прикончили все, что было, а мой муж тоже захочет выпить, когда вернется.

На деревьях вокруг лагеря было полно воронов, Хьяра никогда не видела, чтобы их собиралось так много, и подумала, что они похожи на людей ее мужа, такие же шумные и бесполезные.

– Ну, тогда, – сказал другой мужчина, молодой идиот с усами, которые почти доставали ему до ключиц, – если у тебя нет джерута, поцелуй нас!

Кудбердж громко расхохотался:

– Надейся, что мой кузен тан не узнает, что ты это говорил его жене, или он порвет твои внутренности на стремена.

Хьяра не могла решить, что доставило бы ей больше радости в данный момент: не быть женой тана или посмотреть, как он делает стремена из внутренностей молодого придурка.

– Когда мальчик вернется с кувшином, – сказала она, – позаботьтесь о том, чтобы оставить моему мужу достаточно, иначе он вас всех на дерьмо изведет.

– Разве я тебе не говорил? – Кудбердж с довольным видом хлопнул себя по колену и сдавленно рассмеялся: – Разве я не говорил, что у нее острый язычок? А старшая сестра и того хуже. Женщины в этой семье наполовину змеи, я же тебе говорил!