– О да, Думбльдор превосходный директор, – с чувством ответила профессор Гниллер-Планк. – Мне все здесь очень нравится, работа организована просто прекрасно.

Кхембридж, всем своим видом выразив вежливое недоверие, что-то царапнула на пергаменте и продолжила:

– А какой материал вы предполагаете давать в этом году – при условии, разумеется, что профессор Огрид не вернется?

– Ну, покажу им существ, которые чаще всего попадаются на экзаменах на С.О.В.У., – сказала профессор Гниллер-Планк. – Собственно, их и осталось-то немного – единорогов и нюхлей они прошли, так что перейдем к замыкарлам и рюхлям. Кроме того, я хочу научить их распознавать хрупов и сварлей…

– Насколько я вижу, вы знаете свой предмет, – перебила профессор Кхембридж и, судя по движению ее руки, поставила на пергаменте галочку. Гарри очень не понравилось, как она подчеркнула слово «вы». Еще меньше понравился ему вопрос, который она тут же задала Гойлу:

– Мне говорили, в этом классе среди учеников бывали несчастные случаи?

Гойл глупо ухмыльнулся. Малфой поспешил ответить вместо него:

– Да, со мной. Меня поранил гиппогриф.

– Гиппогриф? – переспросила профессор Кхембридж, бешено строча.

– Потому что ему не хватило мозгов послушать, что говорил Огрид! – сердито выкрикнул Гарри.

Рон с Гермионой дружно застонали. Профессор Кхембридж медленно повернула голову к Гарри.

– Думаю, мы прибавим к вашему наказанию еще один денечек, – негромко проговорила она. – Что же, профессор Гниллер-Планк, большое спасибо, кажется, я узнала все, что хотела. Через десять дней вы получите уведомление о результатах инспекции.

– Вот и отличненько, – сказала профессор Гниллер-Планк, и Кхембридж вверх по склону отправилась к замку.

В тот вечер Гарри ушел от Кхембридж уже за полночь. Рука кровоточила так сильно, что на шарфе, которым Гарри ее обмотал, проступили пятна. Гарри никак не думал застать кого-нибудь в такое время в общей гостиной, но оказалось, что там его дожидаются Рон и Гермиона. Гарри очень обрадовался – тем более что Гермиона не стала читать мораль, а, наоборот, пожалела его.

– Вот, – она озабоченно подтолкнула к нему миску с желтой жидкостью, – опусти сюда руку. Это маринад из-под щупалец горегубки, должно помочь.

Рука истекала кровью и от боли пульсировала. Гарри сунул ее в миску, и ему мгновенно полегчало. Косолапсус, громко мурлыча, потерся об его ноги, вскочил к нему на колени и улегся там.

– Спасибо, – благодарно сказал Гарри, левой рукой почесывая Косолапсуса за ушами.

– А я все равно считаю, что ты должен пожаловаться, – буркнул Рон.