– Нет-нет, не про Люпина, – замотала головой Гермиона. – У него масса дел в Ордене, и потом, с ним мы сможем видеться разве что в Хогсмеде, а этого совсем недостаточно.

– А про кого тогда? – недоуменно нахмурился Гарри.

Гермиона очень глубоко вздохнула.

– Неужели непонятно? – спросила она. – Я про тебя, Гарри.

Повисло молчание. Оконные стекла за спиной у Рона дребезжали на ночном ветру; пламя в камине угасало.

– Про меня? Чтобы я что? – спросил Гарри.

– Чтобы ты учил нас защите от сил зла.

Гарри в изумлении уставился на нее. А затем повернулся к Рону, рассчитывая обменяться с ним утомленно-досадливыми взглядами, как всякий раз, когда Гермиона придумывала что-нибудь невообразимое, вроде П.У.К.Н.И. Но, к своему ужасу, Гарри не заметил на лице Рона ни досады, ни утомления. Рон, нахмурив лоб, напряженно что-то обдумывал. А потом сказал:

– Идея.

– Какая идея? – спросил Гарри.

– Про тебя, – ответил Рон. – Чтобы ты нас учил.

– Но…

Тут Гарри заулыбался. Эти двое решили над ним подшутить.

– Я же не учитель, я не могу…

– Гарри, по защите от сил зла ты лучший во всей параллели, – сказала Гермиона.

– Я? – Гарри заулыбался еще шире. – Ничего подобного, ты гораздо лучше меня. На всех экзаменах…

– Вообще-то не на всех, – невозмутимо отвечала Гермиона. – В третьем классе – а это единственный год, когда у нас был нормальный учитель, который действительно знал предмет, – ты оказался лучше меня. И вообще, Гарри, я говорю не об экзаменах. Вспомни о том, что ты сделал!

– В смысле?