Гарри не знал, кто такие тестрали, и ему, честно говоря, было на это совершенно наплевать, лишь бы с Хедвигой все обошлось. Но профессор Макгонаголл пронзила Гарри острым взглядом и спросила:
– Поттер, вы знаете, откуда прилетела ваша сова?
– Э-э, – замялся Гарри. – Наверное, из Лондона.
Их глаза на мгновение встретились, и по тому, как сошлись на переносице брови Макгонаголл, он понял: она догадалась, что «Лондон» означает «площадь Мракэнтлен, дом № 12».
Профессор Гниллер-Планк достала из внутреннего кармана монокль, вставила его в глаз, внимательно осмотрела крыло Хедвиги и изрекла:
– Я ее вылечу, Поттер, но ей придется побыть у меня. В любом случае несколько дней ее нельзя никуда посылать.
– Э-э… понятно… Спасибо, – ответил Гарри, и одновременно с его словами прозвучал колокол с урока.
– Не стоит, – буркнула профессор Гниллер-Планк, поворачиваясь спиной.
– Одну минутку, Вильгельмина! – окликнула ее профессор Макгонаголл. – Письмо.
– Ах да! – сказал Гарри, который о нем совершенно забыл.
Профессор Гниллер-Планк передала ему свиток и вместе с Хедвигой удалилась в учительскую. Птица огромными глазами смотрела на Гарри, будто не в силах поверить, что хозяин вот так запросто отдает ее чужим людям. Гарри, слегка угрызаясь, собрался было уйти, но профессор Макгонаголл окликнула и его:
– Поттер!
– Да, профессор?
Она огляделась; коридор заполнялся школьниками.
– Не забывайте, – быстро и тихо сказала профессор Макгонаголл, глядя на свиток в его руке, – за каналами связи в «Хогварце» могут следить. Поняли?
– Я… – начал Гарри, но тут его буквально смыло человеческой волной. Профессор Макгонаголл коротко кивнула и скрылась в учительской, а Гарри вместе с толпой вынесло во двор. Там он увидел Рона и Гермиону, которые, подняв воротники, стояли в уголке, прячась от дождя и ветра. Гарри на ходу вскрыл письмо и прочел пять слов, написанных почерком Сириуса:
– Что с Хедвигой? – взволнованно спросила Гермиона, не успел Гарри подойти.
– Куда ты ее отнес? – спросил Рон.