Думбльдор возвратил прибор на тонконогий столик. Многие портреты следили за ним, но, перехватив взгляд Гарри, поспешно притворялись спящими. Гарри хотел спросить, что это за странный прибор, но не успел, потому что со стены справа, с самого верху, послышался крик: вернулся слегка запыхавшийся Эверард.

– Думбльдор!

– Какие новости? – тут же спросил Думбльдор.

– Я кричал, пока не сбежались люди, – колдун промокнул лоб занавесом, – сказал им, что слышал, как внизу кто-то ходит. Они сомневались, верить мне или нет, – вы же знаете, внизу нет портретов, откуда я мог бы что-то видеть, – но пошли проверить. В общем, через несколько минут они его уже принесли. Выглядит неважно, весь в крови – когда уносили, я перебежал на портрет Эльфриды Крэгг, хорошенько рассмотрел…

Рон конвульсивно вздрогнул, а Думбльдор сказал:

– Прекрасно. Насколько я понимаю, Дилис увидит, как его доставят…

И почти тотчас ведьма с серебряными локонами тоже вернулась на свою картину. Она, кашляя, упала в кресло и сообщила:

– Да, Думбльдор, его привезли к святому Лоскуту… пронесли прямо под моим портретом… на вид дела плохи…

– Благодарю вас, – кивнул Думбльдор. И круто повернулся к профессору Макгонаголл: – Минерва, я прошу вас разбудить остальных детей Уизли.

– Разумеется…

Профессор Макгонаголл встала и быстро пошла к двери. Гарри искоса посмотрел на Рона. Тот в ужасе застыл.

– Думбльдор… А Молли? – задержавшись у двери, спросила профессор Макгонаголл.

– Этим займется Янгус, когда кончит патрулировать, – сказал Думбльдор. – Но она, скорее всего, уже знает… Эти ее замечательные часы…

Гарри знал, о каких часах речь. Они показывали не время, а местонахождение и состояние всех членов семьи Уизли. Гарри представил, как стрелка мистера Уизли даже сейчас указывает на «смертельную опасность», и у него больно сжалось сердце. Но сейчас так поздно. Может, миссис Уизли спит и на часы не смотрит. Гарри похолодел, вспомнив вризрака, пугавшего миссис Уизли, – безжизненное тело мистера Уизли, очки съехали набок, по лицу струится кровь… Нет, мистер Уизли не умрет!.. Не может умереть…

Думбльдор тем временем порылся в шкафу, наконец извлек старый почерневший чайник и поставил его на письменный стол. Затем поднял волшебную палочку и проговорил:

– Портус!

Мгновение чайник вибрировал, излучая странный голубой свет, затем, содрогнувшись напоследок, затих и снова почернел.

Думбльдор подошел к другому портрету – колдуна с очень умным лицом и заостренной бородкой, в одежде слизеринских цветов. Колдун, похоже, спал так крепко, что Думбльдора не слышал.