– Доказательства? – с кошмарной жабьей улыбкой повторила Кхембридж. – Вы не слушаете, Думбльдор? Зачем я, по-вашему, привела Мариэтту Эджком?

– Ах, так она готова свидетельствовать за все полгода? – вскинул брови Думбльдор. – Я-то думал, она сообщила только о сегодняшнем собрании.

– Мисс Эджком, дорогая, – тут же сказала Кхембридж, – расскажите, давно ли продолжались собрания. Можете только кивнуть или покачать головой – я уверена, прыщей от этого больше не станет. Итак: собрания происходили регулярно в течение последних шести месяцев?

У Гарри внутри все оборвалось. Вот, пожалуйста, – бесспорное доказательство, против которого не сможет возразить даже Думбльдор.

– Кивни или покачай головой, милая, – ласково повторила Кхембридж, – ну давай! Заклятие не может подействовать дважды.

Все, затаив дыхание, смотрели на Мариэтту, на ее глаза, видневшиеся между воротником и кудрявой челкой. Взгляд ее был как-то странно пуст – или это только казалось из-за отблесков камина? Потом, к величайшему изумлению Гарри, Мариэтта помотала головой.

Кхембридж глянула на Фуджа и снова уставилась на Мариэтту:

– Ты, наверное, не поняла вопроса, дорогая? Я спрашиваю: ты посещала эти собрания в течение последних шести месяцев? Да?

Мариэтта опять помотала головой.

– Что это значит, дорогая? – злобно спросила Кхембридж.

– По-моему, смысл очевиден, – резко сказала профессор Макгонаголл, – в течение последних шести месяцев никаких тайных собраний не было. Верно, мисс Эджком?

Мариэтта кивнула.

– Но сегодня вечером оно было! – в ярости закричала Кхембридж. – Собрание было, мисс Эджком, в Кстати-комнате, вы сами сказали! И Поттер был зачинщиком, не так ли? Поттер – организатор, он… Что ты трясешь головой, девчонка?

– Обычно, когда человек качает головой, – ледяным тоном отчеканила профессор Макгонаголл, – он имеет в виду «нет». Поэтому, если только мисс Эджком не пользуется языком жестов, доселе неизвестным человечеству…

Профессор Кхембридж схватила Мариэтту, развернула ее лицом к себе и изо всех сил затрясла. Думбльдор тотчас оказался на ногах и стоял, вскинув волшебную палочку; Кингсли шагнул к Кхембридж – и та отскочила от Мариэтты, размахивая руками, будто обожглась.

– Я не могу допустить рукоприкладства, Долорес, – сказал Думбльдор, впервые за все время рассердившись.

– Давайте успокоимся, мадам Кхембридж, – низко, тягуче промолвил Кингсли. – Мы же не хотим неприятностей, правда?

– Нет, – почти беззвучно выдохнула Кхембридж, поднимая глаза на громадного Кингсли. – В смысле да… вы правы, Кандальер… я… немного забылась.