– Скорее, Филч, скорее! – завопила Кхембридж. – Надо что-то делать, не то их разнесет по всей школе! Обомри!

Сноп красного света, выпущенный ее волшебной палочкой, ударил по ракете. Та, однако, вовсе не застыла в воздухе, а взорвалась, да так, что пробила дыру в картине с весьма сентиментальным сюжетом. К счастью, ведьмочка, гулявшая по лужайке, успела вовремя убежать и пару секунд спустя, вся помятая, появилась на соседнем полотне. Колдуны, игравшие там в карты, поспешно вскочили, освобождая ей место.

– Не пользуйтесь сногсшибателем, Филч! – гневно закричала Кхембридж, как будто это он произнес заклинание.

– Слушаюсь, директор! – прохрипел тот. Какие сногсшибатели? Полный швах, с тем же успехом он мог глотать эти ракеты. Ринувшись к ближайшему шкафу, Филч выхватил метлу и принялся тыкать ею в петарды; хворостины тут же загорелись.

Гарри решил, что насмотрелся; он пригнулся и смеясь побежал к секретной двери за гобеленом чуть дальше по коридору. Проскочив туда, он столкнулся с Фредом и Джорджем. Близнецы, слушая вопли Кхембридж и Филча, с трудом сдерживали хохот.

– Сильно, – улыбаясь, шепнул Гарри, – очень сильно… Доктор Филибустер отдыхает.

– Спасибочки, – прошептал Джордж, утирая слезы. – Надеюсь, она попробует исчезальное заклинание… Их тогда становится в десять раз больше.

Весь день по всей школе горели фейерверки. И хотя они, особенно петарды, причиняли множество неудобств и разрушений, учителя не выражали особенного недовольства.

– Батюшки, какой ужас, – сардонически прокомментировала профессор Макгонаголл, когда в класс, оглушительно грохоча и выдыхая пламя, ворвался дракон. – Мисс Браун, пожалуйста, сбегайте за директором, сообщите, что к нам в аудиторию случайно залетела шутиха.

В итоге свой первый день директорства профессор Кхембридж провела, бегая по вызовам подчиненных, которые, казалось, поголовно не умели справиться с заколдованными фейерверками без ее помощи. Когда колокол возвестил конец последнего урока и гриффиндорцы отправились к себе в башню, Гарри с невыразимым удовлетворением увидел встрепанную, измазанную сажей Кхембридж, с потным лицом выходящую из класса Флитвика.

– О, благодарю вас, профессор! – пищал вслед Флитвик. – Конечно, я мог бы погасить бенгальские огни сам, но сомневался, имею ли право…

И, сияя, нахально захлопнул дверь перед ее перекошенной физиономией.

Вечером Фред и Джордж были героями гриффиндорской гостиной. Даже Гермиона пробилась сквозь восторженную толпу, чтобы их поздравить.

– Фейерверк был загляденье! – восхищенно сказала она.