– А Вольдеморт не знал о Дарах?
– По-моему, нет. Он ведь не опознал камень воскрешения, превратил его в окаянт. Но даже если и слышал… вряд ли его заинтересовало бы что-то кроме первого Дара. Он решил бы, что не нуждается в плаще-невидимке, а камень – кого ему возвращать из царства мертвых? Он их боится. Он не знает любви.
– Но вы ждали, что он захочет завладеть палочкой?
– Был уверен, что он попытается. С той минуты, когда твоя палочка взяла верх над его на кладбище Малого Висельтона. Сначала он испугался, что ты превзошел его мастерством. Потом, похитив Олливандера, узнал о сердцевинах-близнецах. Решил, что это все объясняет. Но позже с твоей палочкой не совладала и одолженная! И тогда Вольдеморт, вместо того чтобы спросить себя, где черпает силу твоя палочка, в чем твой уникальный талант, принялся разыскивать палочку, которая считается непобедимой. Стал одержим бузинной палочкой – немногим меньше, чем тобой. Он считает, что бузинная палочка устраняет последнюю его слабость, делает его по-настоящему неуязвимым. Бедный Злотеус…
– Если вы со Злеем спланировали вашу смерть, значит, хотели, чтобы бузинная палочка перешла к нему?
– Признаюсь, у меня было такое намерение, – сказал Думбльдор. – Но все пошло наперекосяк.
– Да уж, – ответил Гарри. – В этой части план провалился.
Существо под дальним креслом дергалось и поскуливало. Гарри и Думбльдор надолго застыли в молчании. И постепенно на Гарри, словно легкий пушистый снег, легло понимание того, что теперь будет.
– Я должен вернуться?
– Как ты сам решишь.
– Я могу выбирать?
– О да. – Думбльдор улыбнулся. – Говоришь, мы на вокзале Кингз-Кросс? Значит, если решишь не возвращаться, можешь… скажем так… сесть на поезд.
– И куда он повезет?
– Дальше, – просто ответил Думбльдор.
Снова тишина.
– У Вольдеморта бузинная палочка.
– Да. Она у него.
– И вы хотите, чтобы я вернулся?
– Мне кажется, – отозвался Думбльдор, – что, если ты так решишь, есть шанс покончить с ним навсегда. Обещать не могу. Но знаю, что