– Но если моя палочка так могущественна, как Гермиона умудрилась ее сломать? – удивился Гарри.

– Дорогой мой, все ее могущество было направлено исключительно на Вольдеморта, который столь опрометчиво нарушил глубинные законы магии. Только против него твоя палочка обладала феноменальной силой. В остальном она была самой обычной палочкой… впрочем, я уверен, очень хорошей, – любезно закончил Думбльдор.

Гарри сидел, задумавшись, очень долго – или несколько секунд. Время здесь текло непонятно.

– Он убил меня вашей палочкой.

– Он не сумел убить тебя моей палочкой, – поправил Думбльдор. – Полагаю, мы можем принять как данность тот факт, что ты жив… Хотя, разумеется, – добавил он, будто опасаясь показаться неучтивым, – я отнюдь не преуменьшаю твоих страданий. Их было много.

– Но теперь мне замечательно, – сказал Гарри, разглядывая чистые ладони. – А мы вообще где?

– Ну, об этом я собирался спросить тебя, – проговорил Думбльдор, озираясь. – Как думаешь, где мы?

Пока он не спросил, Гарри не имел ни малейшего представления. Сейчас, однако, ответ возник сам собой.

– Похоже, – медленно начал Гарри, – на вокзале Кингз-Кросс. Только здесь слишком чисто и пусто, и, по-моему, нет поездов.

– Вокзал Кингз-Кросс! – Думбльдор неудержимо захихикал. – Батюшки, неужели?

– А, по-вашему, где? – довольно воинственно спросил Гарри.

– Милый мой, без понятия! Здесь все по-твоему.

Гарри не понял, что это значит; поведение Думбльдора его бесило. Он воззрился на старика, но потом вспомнил, что у него есть и более интересные темы для обсуждения.

– Дары Смерти, – произнес он и обрадовался, когда улыбка сползла с лица Думбльдора.

– Ах да, – пробормотал тот в легкой тревоге.

– Итак?

Впервые на памяти Гарри директор из почтенного старца будто превратился в маленького мальчика, пойманного на какой-то шалости.

– Простишь ли ты меня? – заговорил Думбльдор. – За то, что не доверял тебе? За то, что не рассказал? Гарри, я боялся, что ты потерпишь неудачу – так же, как потерпел неудачу я. Боялся, что ты повторишь мои ошибки. Я прошу у тебя прощения, Гарри. Я уже некоторое время назад понял, что ты намного лучше меня.

– О чем вы? – спросил Гарри, пораженный тоном Думбльдора и его внезапными слезами.