— Никто не давал нам заниматься одаренными с самого начала. — Старуха скрипнула зубами. Действительно досадно.

И совершенно ясно, почему у них не было прекрасной возможности обучать юных мальчиков, имеющих Дар. Ни один король и ни один родитель в здравом уме не отдал бы своих чад на воспитание Призывателям — потому что впоследствии родное дитя можно и не узнать, и дело отнюдь не во внешности.

Учитель не только учит, он воспитывает.

— Я подумаю и дам ответ. Время терпит.

— Как знать, госпожа де Крисси. Сущности Корней…

— Им едва начали читать базовый курс, — отрезала Жозефина. — Делать из них пушечное мясо я не позволю.

— Я понимаю, — терпеливо продолжала старуха, — но чем раньше начато обучение, соответствующее талантам и склонностям ученика, тем лучше. Обидно, когда драгоценный Дар так и не раскрывается должным образом.

— Общий курс не помешает. — Жозефина пока держала себя в руках.

— Мир не терпит несовершенства. Мы можем дать им всестороннее образование.

Что ж, если иначе нельзя…

— Я не знаю ни вас, ни ваше Искусство. В столице я, быть может, и рискнула бы, но не на Севере. Там совершенно иные люди, и вы прекрасно знаете, как они относятся к вашей ветви Искусства. — На сей раз старая графиня поняла, что говорить что-либо еще совершенно бесполезно, и умолкла. — Если вы хотите быть полезными, следует изготовить охранные талисманы.

— Составьте список.

— Разумеется. Еще следует собрать как можно больше сведений о появляющихся тварях и составить тактику противодействия; разумеется, если это возможно при вашей существующей сети осведомителей.

— Будет исполнено, госпожа де Крисси.

— Тогда на сегодня все. — Жозефина кивнула, отпуская старуху, и та медленно поднялась на ноги.

— В таком случае я удаляюсь на покой.

Она поклонилась и направилась к двери. Кастелян неслышной тенью скользил за ее плечом.

Сразу стало легче дышать, будто исчез сдавливающий тело камень. Старуха, сама вряд ли сознавая, тянула Силу других — потихоньку, понемногу, почти незаметно, но при длительном разговоре, помноженном на напряжение разума, усталость наваливалась слишком быстро. Приняв от Фердинанда свежий персик, Жозефина взглянула на молодую Альдскоу. Аделина немедленно пересела на освобожденный матерью стул и наклонилась к девушке так, что та ощутила ее винное дыхание.

— Вы хотели поговорить?

— Да. Надеюсь, вы будете выражаться точнее, чем ваша мать. Где ваш брат?