Слова о любви, рвавшиеся с языка, освободили сердце. Я чувствовала себя такой легкой и невесомой, что казалось, вот-вот взлечу. И пусть моя любовь отличалась от чувств Ядгара, пламенных и яростных, но разве от этого она была менее реальной?

Любовь императора ко мне делала его живым и чувствующим. А моя — освобождала меня.

Я не знаю, что прочел в моем взгляде Ядгар, но это заставило его смутиться и опустить глаза.

— Хорошо, — наконец произнес он после небольшого молчания. — Но тогда что мне делать с этим?..

Я проследила за его взглядом и оценила величину проблемы. Большая-пребольшая проблема, нуждающаяся в решении.

Увидев мои колебания, Альге принял их за сигнал к действию. Раньше, чем я успела хоть что-то возразить, меня подняли на руки и поволокли в спальню. Босоножки я потеряла где-то по пути. На пороге моей комнаты Ядгар застыл, оценивая обстановку.

— Кровать узкая, — недовольно заявил он. — Будет тесно. Значит, в зал. Диван поудобнее.

— Не думаю, что это хорошая идея, — возразила я, пытаясь выкрутиться из кольца его рук. Но опускать на пол меня не собирались.

Император вернулся в зал и аккуратно сгрузил ношу на диван. Глаза его смеялись, делая обычно суровое лицо неожиданно красивым. Я залюбовалась и пропустила момент, когда с меня стянули последнюю деталь гардероба. Голова Ядгара опустилась ниже, целуя шею, ключицы, грудь…

— Так как человеческие обычаи не предполагают прилюдное соитие, я осмелюсь предупредить вас о посетителях.

Бесстрастный голос электронного помощника заставил меня дернуться, а Ядгара — весьма красочно выругаться. И где это, интересно, повелитель поднабрался таких словечек?

— Алана, — застонала я, закрывая ладонями пылающее лицо, — и с ней Франсуа и Томас… Как же не вовремя!

— А говорила, что потеряла способности, — с ехидным смешком укорил Альге, торопливо натягивая штаны. Я и не заметила, как он их снял.

При мысли о том, как сильно удивится Кронберг, застав полуголого правителя Лонги в своей гостиной, меня бросило в нервный смех.

— Здесь есть какое-нибудь покрывало? — прошипел он, лихорадочно шаря взглядом по комнате. Я, все еще давясь смехом, покачала головой, уже не успевая ни сама одеться, ни его спрятать в спальне.

Стоило подумать об императоре, прячущемся в моем шкафу, как меня еще сильнее скрутило от хохота. В итоге вошедшие имели возможность лицезреть всклокоченного Ядгара, пытавшегося прикрыть спиной диван, на котором клубочком свернулась я, трясущаяся от смеха.

Со стороны, наверное, это смотрелось немного по-другому. Томас подумал, что меня обижают, и решил вступиться. К тому же Алана, увидев Альге, не удивилась, а испугалась, что послужило Франсуа сигналом присоединиться к Тому в попытке «защитить мадемуазелей от этого громилы».