– Дженнер сказал мне – я только что встретил его на выходе, и он показался мне ужасно расстроенным, – да, он сказал мне, что ты собираешься передать Дар моего брата мистеру Файерсу. Конечно, как наследник его покойного отца, лорда Рикса… Но я не вполне понимаю, как мне стоит к этому отнестись. Возможно, вы, Джонатан, захотите заявить претензии на имущество? Хотя я должен вас предупредить, Фар-Карр – старая сырая развалина, к тому же там довольно скучно. Я уверен, мы сможем решить этот вопрос как джентльмены.

Все смотрели на Сильюна, будто он говорил на каком-то непонятном иностранном языке. Астрид Хафдан нервно рассмеялась, чтобы снять напряжение.

– Самая странная из всех странных семей – это, конечно, вы, – проговорила она. – Забавно, ваш отец всегда превозносил Джардинов: блестящая родословная, Семья основателей. И тем не менее вы все нападаете друг на друга.

– Семья… – произнес Сильюн, – такое странное понятие. Ну да бог с ним. Не каждый день ты видишь, как создается история. И если я могу в этом процессе поучаствовать, то, разумеется, не откажусь.

Люк точно знал, каким образом Сильюн собирается участвовать в развернувшемся здесь процессе. Когда Равный сделал жест в сторону Крована, рука Люка сжала нож. Он помнил слова Сильюна: «сам догадаешься, когда его надо использовать».

Похоже, что сейчас.

Крован нахмурился и сделал движение, будто что-то тянет. Гавар взвыл. Собравшиеся в комнате наблюдали, как пульсирует золотое облако вокруг Гавара Джардина. Одинокая слеза расплавленного золота стекла по его щеке. Широкая мускулистая грудь вздымалась от напряжения, словно он перетягивал канат с противником, слишком сильным, чтобы победить.

Люк выхватил нож и вонзил его Сильюну в шею прямо за ухом.

«Вот сюда, – прошептал ему Сильюн во время поцелуя, нажимая пальцем пульсирующую точку. – Вверх и глубоко. Сам догадаешься когда».

Сильюн упал на пол, мертвый. Люк всадил нож по рукоятку, и тот не только перерезал сонную артерию, но и на несколько дюймов вошел в мозг.

Кровь ударила фонтаном, заливая все вокруг. Кто бы мог подумать, что у такого бледного парня, как Сильюн, так много красной крови. Поразительно горячая, она забрызгала Люка с головы до ног.

Люка била дрожь. Он разжал пальцы, и нож упал на пол. Голова у него кружилась.

Кто-то закричал. Боуда Матраверс?

Люк опустился на колени. Крован повернул голову в его сторону, на лице застыло недоумение. Круглые линзы его очков снова были золотыми дисками, как тогда, когда вертолет на рассвете впервые доставил его на Эйлеан-Дхочайс. «Он стал похож на смерть, предлагающую оплатить проход в загробный мир», – подумал тогда Люк.