Сара не пошла за Джейком, вместо этого она открыла окно и уперлась локтями в подоконник.

Ночь выдалась тихая. Над черным Лесом висел тонкий серп Луны.

Свет из кухни падал на лужайку под домом. Сара видела, как под окном скользнула тень Пирса, а потом, как ей показалось, Уортона.

Сара замерла и слушала, как будто вечер говорил с ней.

Последний вечер апреля.

И он был удивительно теплым.

На тропинках в Лесу появились желтые цветы. Лесной купырь раскинул свои белые соцветия, как привидение – рукава. Сара ощущала запах мая. Прямо у нее на глазах подлесок пошел легкой рябью и стал по-весеннему бледно-зеленым, как будто Саммер перестала злиться и месть ее больше не привлекала.

Дым из трубы аббатства поднимался строго вертикально – его не тревожил ветер.

Где-то высоко чирикнула птица.

Сара с наслаждением вдыхала вечерний воздух и презирала себя за это. Джейк проиграл. И она тоже.

Что бы он там ни говорил, все кончено. Если только…

Чирикнула птица. Последний одинокий звук перед наступлением ночи.

Сара насторожилась и посмотрела наверх.

Она летела с высоты лилово-синего неба. Маленькая, как прозрачная капля дождя, как одинокая снежинка, настолько крохотная, что Сара ее даже не сразу разглядела. А потом превратилась в деревянную птичку с золотыми и синими перышками. Птичка на головокружительной скорости опустилась на подоконник, и в клюве у нее была половинка золотой монеты.

Сара смотрела на нее и не верила своим глазам.

Птичка аккуратно положила половину монеты на каменный подоконник.

– Вот.

Она потеряла все перья из хвоста. У нее был выклеван один глаз, но второй, маленький как серная бусинка, смотрел прямо на Сару.

– Естественно, теперь путь назад мне заказан. Придется жить в Убежище. Ты должна дать клятву, что будешь защищать меня, пока она не забудет.

Сара дрожащими пальцами взяла монету. Прикоснулась к лицу Зевса. Перевернула. Древний бог с орлиным носом смотрел на нее одним глазом.