— Помогите! — снова кричу я, и затем глупо вспоминаю, что в этой ситуации я больше, чем человеческая девушка, что у меня есть сила исцелять, но я так трясусь, что мне требуется несколько попыток, чтобы вызвать сияние. Я склоняюсь над ним, сияние сверкает сквозь меня, как маяк на берегу озера Джексона, где любой прогуливающийся ранним утром может увидеть меня сейчас, но это не важно. Я забочусь лишь о Такере. Опускаю пылающие руки на его тело и плоть, чтобы исцелить. Я вытягиваю тело вдоль его, моя щека к его щеке, мои руки вокруг него, покрывая его своим теплом, своей энергией, своим светом. Но он не делает вдоха. Мое сияние исчезает вместе с надеждой. Я слышу крылья позади себя. Голос.

— Теперь ты знаешь как это, — произносит она, и я поднимаю руку, чтобы заблокировать ее кинжал, но я не достаточно быстра. Она собирается и меня убить, думаю я изумленно.

Но она этого не делает. Странный шум, что-то доносится рядом. Затем сияющая стрела торчит из груди Люси. Джеффри стоит рядом с ней, его лицо решительное, но также шокированное, будто он даже не знал, что сделал, до этого момента. Он опускает руки.

Кинжал Люси падает. Она опускается на землю, задыхаясь, как рыба, выброшенная на берег.

— Джеффри, — говорит она, потянувшись к нему. — Малыш.

Он качает головой.

Она переворачивается на живот, будто собирается уползти от нас. Затем, без предупреждения, она катится в озеро, и пропадает. Я поворачиваюсь к Такеру и снова вызываю сияние.

Кристиан появляется на берегу после Джеффри.

— Что случилось? — спрашивает он.

Я смотрю на него.

— Ты можешь мне помочь? — шепчу я. — Пожалуйста. Я не могу заставить его дышать.

Джеффри и Кристиан обмениваются взглядами. Кристиан опускается на колени рядом с нами и кладет руки на лоб Такера, будто он проверяет, нет ли у него жара. Он вздыхает. Мягко опускает свою руку на мою.

— Клара…

— Нет, — я отстраняюсь, еще сильнее сжимая Такера. — Он не умер.

Глаза Кристиана темные от печали.

— Нет, — повторяю я, с трудом вставая на колени. Я приподнимаю футболку Такера, кладу руки на сильную, загорелую грудь над сердцем, которое я так много раз слышала, когда оно билось под моим ухом, и вливаю свою сияние в него как воду, используя все, каждую частичку жизни и света внутри меня, каждую искру или мерцание, которые могу найти.

— Я не позволю ему умереть.

— Клара, нет, — умоляет Кристиан. — Ты причиняешь себе боль. Ты уже отдала слишком много.

— Мне это не важно! — рыдаю я, утирая глаза и отталкивая руки Кристиана, когда он пытается оттянуть меня.

— Он уже ушел, — говорит Кристиан. — Ты исцелила его тело, но его душа ушла. Она ускользнула.