На секунду Анден застыл, мучительность момента погрузила его в такую боль, что трудно было сделать следующий шаг. Картина была неполной: отсутствовал Лан, а вместе с ним и всякое веселье. Голоса звучали приглушенно, позы напряжены. Даже на расстоянии это скорее походило на бдение у смертного одра, чем на праздничную встречу Нового Года в кругу семьи. Лишь Хило выглядел немного расслабленным и радостным. Он отвел руку Вен и лично разлил всем чай. Потом положил себе еще одну порцию жареной свинины, что-то легкомысленно сказал Тару, который кивнул, но не улыбнулся, и небрежно обнял Вен за талию.

Хило оглянулся через плечо на Андена. Он улыбнулся, поднялся и шагнул к нему.

– Энди, ты опоздал. Мы уже почти все съели.

Он тепло обнял кузена и повел к его месту за столом, рядом с дедом.

– Прости, Хило-цзен, – сказал Анден, усаживаясь. – Я задержался в Академии. И пробки на дорогах. Новый Год как-никак.

– Нужно было позвонить, я бы прислал машину. – Хило хлопнул Андена по затылку в шутливом нагоняе и наполнил его тарелку. Вопреки словам Хило, на столе осталось еще полно всего. – Испытания закончены, ты больше не студент. Тебе нет нужды ездить на велосипеде или на автобусе.

– Поздравляю с окончанием Испытаний, Анден, – сказала Шаэ.

– Спасибо, Шаэ-цзен, – ответил Анден, не встречаясь с ней взглядом.

Дед как будто пробудился и перестал ковыряться в тарелке. Он повернул иссохшую голову к Андену, его глаза вдруг сузились, а взгляд стал пронизывающим.

– Так, значит, теперь ты один из нас. Сын Безумной Ведьмы.

Анден замер с ложкой супа в руке. Потом положил ее обратно в тарелку, к его горлу подступила тошнота.

– Надеюсь, ты будешь носить нефрит лучше, чем твоя мать. Да, она была Зеленой, Зеленым чудовищем, но кончила даже хуже, чем ее отец и братья. – Он поднял костлявый палец и потряс им в сторону Андена. – Я говорил Лану, когда он привел тебя сюда: «Этот полукровка – помесь овцы и тигра, кто знает, что из него вырастет?»

Хило уставился на деда и заговорил настолько смертоносным тоном, что Анден съежился:

– Кьянла, кажется, дедушке давно пора спать.

Кьянла тут же подпрыгнула.

– Идемте, Коул-цзен, – засуетилась она, оттаскивая кресло от стола в сторону дома. – Пора отдохнуть.

– Осторожней с нефритом, сын Безумной Ведьмы, – сказал Коул Сен напоследок.

Над столом повисло молчание. Хило вздохнул и бросил на стол салфетку.

– Он нездоров, – извиняющимся тоном объяснил он Андену. – Потеря переносимости нефрита плохо сказывается на стариках, вот тут, – он постучал себя по голове.

Анден молча кивнул. Коул Сен никогда не был с ним жесток. В семь лет он казался Андену богом, а всего год назад был полон сил и здоровья. Тогда он сказал Андену: «Это твоя семья. Ты будешь такой же могущественной Зеленой Костью, как мои внуки».