Анден с отчаянным криком бросился вперед, но руки у него были связаны за спиной, и он ничего не добился. Сантер тут же пнул его, отправив обратно на пол, и поставил ногу ему на спину. Очки слетели с лица и поскакали по бетонному полу. Другой шкурник снял тряпку, висящую на крючке рядом со шваброй, и заткнул Андену рот, приглушив его крики. Анден ощутил вкус масла и чистящего средства, уголки губ начали гореть от соприкосновения с тканью.

Рон Торо боролся как бык, бился и извивался на бетонном полу, пытаясь ослабить веревку на горле, но раненый и без нефрита, он ничего не мог поделать и через несколько секунд обмяк, движения стали реже. Шкурник Римса стягивал удавку с бесстрастной тщательностью настройщика пианино. Прижавшись лицом к холодному бетону, Анден смотрел, как теряет силы самая грозная Зеленая кость Порт-Масси, человек, который защитил зал для поединков от автоматного обстрела и в одиночку справился с целой группой баруканов. Рон молотил ногами по полу, а полиэтилен прилип к его лицу, лишая остатков воздуха. В последние секунды жизни его кишечник опустошился, и по гаражу разнеслась вонь. Палач отступил, полиэтилен больше не раздувался вокруг открытого рта Рона.

Римс дотронулся указательным пальцем до переносицы, а потом поднял его – жест приверженца Единой Истины.

– Да возвысит бог его душу, – пробормотал он.

Остальные послушно последовали его примеру.

Палач направился к Андену и Вен.

– Эту пташку тоже убьем, Босс? – спросил Сантер, глядя на Вен. – Она симпатичная. Нельзя ли просто…

Римс строго и разочарованно глянул на шкурника, и Сантер заткнулся. Перед глазами у Андена все поплыло, он решил, что сердце остановится еще до того, как шкурник его убьет. Когда Вен повернула голову и встретилась с ним взглядом, Анден хотел заговорить, но во рту торчал кляп, и Анден лишь посмотрел на нее в безмолвной панике. Ему показалось, что Вен попыталась улыбнуться, словно из солидарности, чтобы он не терял присутствия духа, ведь они по-прежнему вместе.

Вен повернулась к Римсу и вздернула подбородок, посмотрев бандиту в лицо.

– Ты знаешь, кто я? – спросила она на ломаном эспенском. Ее руки были крепко связаны, и она явно была напугана, но голос оставался поразительно спокойным. – Тебе знакома фамилия Коул? Или Маик?

Римс бесстрастно посмотрел на нее.

– Прости, зайка. Это не играет никакой роли. Если ты важная персона среди своих, тем лучше это для моих целей.

Вен плюнула Римсу под ноги. Она выпрямилась и заговорила по-кеконски:

– Клан – моя кровь, а Колосс – его повелитель.

Человек с удавкой подошел к ней со спины и накинул ей на голову пакет. Завязал на шее веревку и потянул. Вен не боролась. Она смотрела, как Рона Торо, человека гораздо крупнее ее и сильнее, на ее глазах избили и задушили, и не видела смысла повторять это, потеряв достоинство. Лицо Вен по-прежнему было слегка запрокинуто, и она все повторяла и повторяла эти слова, пока ей хватало воздуха. Только ее губы шевелились. «Клан – моя кровь, а Колосс…»