Шагая по шоссе Бедняка, он миновал сверкающие огни «Дворца удачи» и фонтан перед «Госпожой Цонг». На другой стороне улицы строилось новое казино. Плакаты на сетчатом заборе вокруг стройки сообщали об открытии казино «Зеленый лотос» компании «Недвижимость Энке» через десять месяцев. В последние несколько лет поток эспенских военных в игорные дома Жанлуна не пересыхал, и хотя многие солдаты вскоре уедут, владельцы заведений в Трущобе с оптимизмом смотрели в будущее, ожидая с окончанием войны в Оортоко наплыв иностранных туристов, еще больший, чем прежде.

Беро шел на юг, и в конце шоссе Бедняка оказался в районе Песья Голова. Контраст был разительным – с одной стороны бульвара Цзанто в Трущобе кипела торговля, хорошо одетые люди охотно расставались с деньгами, с другой же на узких улочках торчали низкие кирпичные магазинчики, из открытых окон квартир над ними тянулись веревки с развешанным бельем.

Беро перешагнул через спящую собаку и вошел в дверь без вывески справа от пса. Поднялся по узкому лестничному пролету к залу на верхнем этаже. Вечером люди наполнят маленький танцевальный зал и будут потеть под музыку джигги или рассядутся на красных скамейках, чтобы поболтать за стаканчиком бренди, но это произойдет только через несколько часов. Сейчас зал был пуст, не считая троих мужчин у стола, играющих в карты и курящих, пока бармен полировал бокалы за стойкой.

Игроки вскинули головы на Беро. Один из них, человек в угловатой шляпе и с густой бородой до груди, что-то буркнул.

Выглядел он весьма сомнительно и был явно смешанного происхождения. Беро вытащил из кармана скомканную листовку, на ней жирным черным шрифтом был написан призыв: «Вступай в революционные силы!»

– Позавчера ты всучил мне это на улице, – сказал Беро.

– Ага, – кивнул мужчина, тут же оживившись, и подвинул стул, чтобы за столом поместился еще один человек. – Если ты на собрание, то пришел куда надо.

Говорил он с иностранным акцентом и представился как Гурихо, а его приятелей звали Отоньо и Тадино.

– Я не рассчитывал увидеть шотти, – сказал Беро, глядя на ожерелье из бутафорского нефрита на шее у Отоньо. Баруканами он уже был сыт по горло.

Мужчины ощетинились, и Беро понял, что совершил оплошность.

– Еще раз назовешь нас шотти, – сказал Тадино, – и я отрежу твои гребаные яйца и засолю их. – Выглядел он как человек, вполне на такое способный, лицо состояло как будто из одних резких углов и твердых линий. – Мы из Оортоко, а это независимая страна, входящая в Югутанский альянс.

Беро передернул плечами – геополитические тонкости ему были до лампочки.