А дело вот в чем. Проходило это знаменательное событие в маленькой беседке на территории замкового сада. Прежде я не видела ее здесь и, боюсь, она была сделана специально для этого дня. На ее крыше и тонких резных колоннах красовались странные символы. Большинство было мне неизвестно, но Фьер, все это время сидевший рядом и сохранявший невидимость, сообщал, что видит. Это оказались изображения воды и воздуха, ветра и земли, дня и ночи, света и тени. Оказалось, что здесь существует множество культов, и каждый знак — дань именно им. Сама Природа должна была скрепить новый союз.

Дальше было еще хуже. Некто вроде священника, что вел церемонию, достал из чаши с водой два кольца с подвижным острым шипом внутри. На украшениях сверху красовались крупные прозрачные камни. Торжественно надел их брачующимся на пальцы и проговорил:

— Отныне и навеки вечные! Соединяю вас солнцем, металлом, ветром и кровью!

И нажал на кольца. В этот момент Кейша взвизгнула. Леран остался невозмутим. А прозрачные камни приобрели яркий кровавый цвет.

— Вот и все, милочка, — выдал тигр, — упорхнул твой женишок. Сачком не поймаешь…

— Это что еще за колдунство? — прошипела я вместо ответа Фьеру, который вообще-то был невидим. — Зачем кровь?

— Кровь? А, не переживай, — махнул он лапой. — Они всего-то теперь могут чувствовать друг друга на любом расстоянии. Чтобы их любовь не разрушалась никакими преградами.

Я повернула голову, вглядываясь в наглую морду эриния. Ну, так и есть — ухмыляется. Специально издевается надо мной.

— Как ты думаешь, он меня больше не любит?.. — спросила я, когда церемония закончилась и мы шли обратно во дворец.

— Эй-эй, милочка, это вопрос не по адресу! — фыркнул тигр, вальяжно вышагивая рядом. — Не собираюсь лезть в ваши слюни-сопли…

Я промолчала. А через минуту он повернул ко мне голову и устало вздохнул:

— Да перестань ты. Любит он тебя. Сам видел. Когда ты исчезла, он две недели только тем и занимался, что пил вино, шлялся по кабакам и пропадал псы его знают, где. Домой возвращался нетрезвый, помятый и злой, как шершень. Но я тебе этого не говорил, так и знай!

На последнем слове тигр вдруг остановился, развернулся и, встав на задние лапы совсем, как человек, навис над моим лицом, пригрозив когтистым пальцем.

Я замерла, вглядываясь в усатую морду и обсидианово-черные глаза. А потом взяла его за кошачьи щеки и чмокнула в нос.

— Спасибо, — проговорила в ответ совсем опешившему тигру.

Он пару раз моргнул, не сводя с меня глаз, а затем медленно отвернулся, вновь опускаясь на четыре лапы.