Щеки вдруг покраснели.

— Почему ты не говорил, что можешь стать человеком? — спросила я неуверенно.

— А зачем? — темная бровь приподнялась.

Фьер вдруг встал, подходя ближе мягкими немного крадущимися шагами. Словно он и сейчас был тигром. Пышная грива черно-белых волос рассыпалась по плечам.

Он остановился в каком-нибудь полуметре от меня, возвышаясь почти на две головы. И вдруг поднял руку, касаясь моей щеки костяшками пальцев.

— Это бы только все усложнило, — ответил он, мягко улыбаясь. И клыки в его рту были явно крупнее человеческих.

Я нахмурилась, чувствуя себя очень странно.

— Что ты имеешь в виду? — переспросила, пытаясь вырваться из плена этой странной реальности, в которой я сегодня очнулась. Реальности, в которой Матери эриний больше нет, король мертв, а тигр Фьер стал человеком. Может, все это мне снится?

— Ты и сама все понимаешь, не так ли? — низком вибрирующим голосом ответил он. — Ты же не глупая, — костяшки пальцев опустились по щеке вниз, едва коснувшись губ.

Я вздрогнула и отстранилась, тут же покраснев. Но призрачная улыбка не исчезла с лица мужчины. А взгляд оставался таким же самоуверенным и немного заносчивым. Только на этот раз где-то на дне черных глаз и вертикальных зрачков плескалось нечто, напоминающее грусть.

— Фьер… — начала я, понимая, что так не должно быть. Он просто не может проявлять ко мне интерес. Не может, ведь правда? Он же — тигр. Мой мягкий тигр…

— Фьералин. Мое имя — Фьералин, Лера, — тихо перебил он. — И я знаю, что ты уже отдала половину своей души. Не беспокойся. Я не претендую на твое сердце.

И тут же на его лице появилась знакомая ухмылка.

— Может, только на печень.

Мужская рука приподнялась, едва коснувшись живота через рубашку. Пальцы прочертили кружок на правом боку, вызвав легкую щекотку.

Я улыбнулась, разглядывая крупную мужскую ладонь. И тут на глазах кожа на ней стала обрастать шерстью, а ногти — превращаться в хищное оружие.

— Или селезенку, — весело закончил он.

И, когда я подняла глаза на его лицо, оно вновь было призрачно-кошачьим. Черты становились дикими и животными, волосы превращались в шерсть. И через мгновение передо мной во весь рост на двух лапах стоял тигр-оборотень. Высокий, мускулистый, с широким плечами и огромной грудной клеткой. Он никогда прежде не стоял так близко и так по-человечески.

Но, стоило моргнуть, как он опустился на четыре лапы и медленно пошел к выходу, самодовольно мурлыча:

— Говорят, человеческая селезенка дивно вкусна!