Однако, разумеется, он не стал.

– Хорошая идея, – сказал он. Презирая себя, он добавил: – Обещаете?

– Даю слово, мистер Стрюб. Так где же он?

– Что ж… в Лонг-Бич, в тупике на Двадцать первой плейс рядом с пляжем. – Стрюб зачитал ей адрес с вывески на ограждении. – Я тоже там буду, – добавил он, – и я уверен…

– Хорошо, – перебила она его. – Я так и знала, что кто-то должен быть уверенным. Мне следовало догадаться, что это будет именно адвокат…

Связь прервалась.

«Полагаю, она скоро будет здесь», – неуверенно подумал Стрюб.

Вопли попугаев вынудили Салливана разлепить глаза. Он уже некоторое время находился на грани пробуждения. Вспомнил какой-то ночной сон про Венис-бич, но не мог вспомнить, какой это был год – 1959, 1986 или 1992-й, да и вряд ли это было важно.

Из кухни донесся слабый шорох, и он повернулся: Кути сидел скрестив ноги на кухонном столе и поглядывал на Салливана поверх книжки про Алису, страницу которой он только что перевернул. Кути приложил палец к губам.

Салливан покрутил головой, отчего шея хрустнула, и Элизелд открыла глаза, сонно улыбаясь.

– Теперь мы все проснулись, Кути, – тихо произнес Салливан свою первую за день фразу. Он перекатился, через силу встал на ноги и потянулся. – Как ты себя чувствуешь?

– Замечательно, мистер Салливан, то есть Пит. Можно мне позавтракать холодной пиццей с «кокой»?

«Видимо, Эдисон отсыпается с похмелья», – подумал Салливан.

– Конечно. А я, пожалуй, не буду. Полагаю, через час-другой, после… похода на берег, мы отсюда уедем. Точно не хочешь дождаться горячей еды?

– Я хочу холодной пиццы. Дома у нас редко бывала пицца.

– Ну тогда отрывай кусок. – Салливан зевнул и пошел на кухню, где включил горячую воду. Он не мог вспомнить, появлялась ли вообще горячая вода прошлым вечером. Ну, хотя бы в туалетном бачке всегда была горячая вода.

– Ох! – произнес Кути. – Поможете мне спуститься? Когда тянусь, у меня болит порез. Я уже почти залез сюда, когда понял, что не стоило.

– Конечно, – ответил Салливан.

– Кути, – вступила Элизелд, которая уже встала и спешила к столу, – разве я не предупреждала тебя, чтобы ты не напрягал рану?