— Ты ошибаешься. — спокойно ответил я.

— В чём же, Клоз? Этим миром правит сила. Тот, кто силён, всегда будет пожирать слабых.

— В этом и ошибаешься, — всё так же спокойно ответил я, — Сильному — если он по-настоящему сильный, нет смысла пожирать слабых. Зачем? Чтобы самоутвердиться? Ведь ты этого желаешь? Почувствовать себя хоть кем-то? Перестать быть тупым и кровожадным клинком своего рода, у которого нет права на свою жизнь? — от этих слов Степан дёрнулся, — Вся твоя философия и философия твоего рода — гнилая. Слабых жрут только слабые, просто другого калибра. Но это никогда не сделает их сильными. Если ты силён — твой удел — это ещё более сильные. Будь ты чуть умнее, то понял бы, что речь не только про сражения. Далеко не про них.

— Складно говоришь, Клоз. Хочешь сказать, что ты по-настоящему сильный?

— Нет, не хочу. О моей силе на текущем этапе больше всего говорят мои враги. Как мёртвые, так и живые.

— Так в этом твой успех? — прищурился он, — В том, что у тебя сильные противники? А знаешь, в этом что-то есть. Тогда мне остается надеяться, что ты станешь ещё сильнее, Клоз. Станешь по-настоящему достойным врагом и дорога сведёт нас ещё раз вместе.

— Бойся своих желаний, Шамал.

Степан ещё какое-то время внимательно смотрел на меня. Он не шевелился, его лицо застыло. Потом отмер, кивнул, развернулся и ушёл. Я же выдохнул.

— Кто это был? — вывел меня из задумчивости вопрос, что раздался из-за спины.

— Мой враг, — повернулся я к ребятам, — А ответьте мне, какого хрена вы замерли здесь? — тихо сказал я. — Походу, пришло время нам с вами изучить правильное отношение к командам учителя.

Ребята переглянулись и, кажется, я услышал чей-то стон, полный обречённости.

* * *

На следующий день, будто здесь мёдом намазано, когда я тренировался с Эрминией, в зал вошла… тадам… Мария Орлова. Та самая девчонка, что чуть не стала одержимой и которую я по воле случая спас. До сих пор не уверен, что это было правильным решением. Знай я то, что знаю сейчас — и кто знает, какое бы решение принял. Если бы тогда ушёл, то одержимая набрала бы силу, после чего разнесла квартал Орловых, да и их силы знатно бы покрошила. А ведь я мог бы этому поспособствовать и развязать партизанскую войну.

Но это я сейчас так думаю. А тогда была совсем другая ситуация и понимание, так что… Что сделано, то сделано. Это привело к временному перемирию, поэтому грех жаловаться.

Девушка открыла дверь (надо засов повесить, а то запарили шастать), вошла внутрь, неуверенно оглянулась и заметила меня. От чего смущения только добавилось.