Что-то такое, наверное, ощущал Данко. Может быть — как знать? — в наш мир просочилось что-то из этого мира. Иначе как бы Данко смог жить, вырвав своё сердце? И почему бы оно светилось? Может, речь шла о Сердце Огня? Вряд ли я когда-нибудь это узнаю...

Сердце вырвалось с болью. А когда оно, живое, пульсирующее, Огненное, оказалось у меня в руках, в груди я ощутил невосполнимую пустоту.

И в этот момент понял Фродо, который не хотел бросать кольцо в вулкан.

Первой до меня, как ни странно, долетела Авелла. Странно было то, что я вообще её узнал. Белое платье обгорело и испачкалось, насквозь пропиталось кровью. Белые волосы превратились в слипшийся ком грязи, лицо покрылось копотью. И всё же она как-то держалась. Бережно положила на землю девушку, которая ростом уже была не меньше неё самой.

— Это Талли? — выдохнул я.

Авелла кивнула, попыталась отереть лицо тыльной стороной ладони, но только размазала копоть и вдруг расплакалась.

— Она... Она вырубилась, когда вы улетели, и опять росла!

Я и сам видел. Маленькая Талли, наша непонятная и загадочная дочь, была уже практически нашей ровесницей.

— Мортегар, мне страшно, — прошептала Авелла.

— Не бойся. Сейчас всё закончится.

Я положил Сердце и, приблизившись к Авелле, сжал её руку. Рука была горячей. Как будто у Авеллы был жар.

— Где Лореотис? — спросил я.

Ответить она не смогла. Мотнула головой, потом опустила её и затряслась от беззвучных рыданий. Я привлёк её к себе. Гладил её по грязным, спутанным волосам и проклинал себя за то, что не испытываю уже никаких эмоций. Ну же, ну! Мой друг, возможно, единственный, погиб! Но внутри — ничего. Я, кажется, уже разучился что-либо чувствовать. Кроме этого вот тепла к Авелле, к Натсэ...

Натсэ приземлилась рядом с нами, будто спрыгнув с возвышения. Должно быть, так оно и было — голем остался стоять возле холма, замерший, бездушный.

— Что делаем? — быстро спросила Натсэ.

Она, наверное, могла испытывать эмоции, но сейчас — запрещала себе. Как её годами и учили: сначала сделаешь всё необходимое, а потом можешь хоть всю ночь рыдать в подушку, если, конечно, судьба пошлёт тебе эту подушку. Не пошлёт — рыдай в трупы врагов.

— Сердце, — коротко сказал я.

Натсэ кивнула. Шагнула в сторону, присела, и вот рядом с Сердцем Огня очутилось Сердце Земли. Они пульсировали в одном ритме.

Натсэ встала и сделала шаг назад, глядя на Сердца. А я глядел на неё. На её стройные сильные ноги, на длинные чёрные волосы... Да, они опять стали длинными, как в день нашей первой встречи. Вопрос родился и умер. Всё очевидно. Человеческая плоть — Земля. И, обладая Сердцем Земли, Натсэ улучила минутку и вернула свой облик к тому, к чему привыкла.