Вот уже несколько людских дней Вилтрэн находился здесь, на Севере вернувшись в давно покинутое им логово. Когда то, здесь, на одной из самых высоких вершин, он провел ни одно столетие с сестрой. После ее похищения продолжал тут жить один, и сюда же вернулся теперь, после очередной неудачной попытки влиться в жизнь смертных. На этот раз он продержался дольше и даже смог проникнуть в магическую школу, от куда была единственная для него возможность незаметно попасть на заветный остров. Однако и в этот раз он потерпел поражение, когда до цели оставалось совсем чуть-чуть.

Сколько раз он зарекался не вмешиваться в человеческие жизни, оставаться неприметным и не обращать внимания на людские проблемы. Но каждый раз он нарушал это обещание, не в силах оставаться в стороне, равнодушно закрыв на все глаза. И в итоге, все становилось только хуже. Его помощь не приносила абсолютную пользу, как желал он. Почему то помогая одним, страдали другие.

Вилтрэн сидел на самом краю, ледяного карниза, свесив с обрыва ноги и бесцельно рассматривал фигуры далеких и мелких рыбаков. Они неспешно готовили лодки для вечерней ловли. Это рутинное, однообразное занятие повторялось каждое утро и вечер, столько сколько помнил себя юноша. Менялись лишь люди. Одни старели и умирали, но на их место всегда приходили более молодые и сильные, которые со временем так же чахли и усыхали. Это была их жизнь и другой они не знали.

Но где же его место, последнего Серебряного дракона? Повелителя холода. Эгоистично пытающегося спасти сестру из плена, а не призвав «Ледяной дворец» спасать гибнущий мир? Ведь именно его предки тысячелетиями наполняли этот мир жизнью, поглощая ее из живых и возвращая им же. Они сохраняли баланс, оберегали обитавших существ, управляли стихиями поддерживая благоприятную погоду. Направляли магические потоки улучшая почвы и многое другое, что способствовало превращению этого мира в идеальный дом для них.

Но он, так увлекся играми с людьми, что успел позабыть не только где спрятан «Ледяной дворец», но и даже о его существовании. Он забыл кто он и для чего ему оставили родители жизнь, ему, последнему в кладке.

— Здесь очень холодно. — Лирэя подошла совершенно не замеченной, погрузившимся в мысли хранителем.

— На леднике, всегда так. — Не оборачиваясь ответил он продолжая бесцельно наблюдать за маленькими фигурками рыбаков, находившихся так далеко, что обычному человеческому глазу их было не различить.

— Я твоя пленница? — После недолгого молчания вновь заговорила Лирэя, разрушая своим громким голосом мелодии северных ветров.