Король обхватил страдающую Тэссу за плечи и куда-то потащил через комнаты. Та почти не открывала глаз и не находила в себе сил сопротивляться. Затем ее посадили в кресло и приложили к руке что-то холодное. Девушка наконец-то открыла глаза. Они вновь были в рабочем кабинете, а к ее ладони была прижата любимая королевская чернильница.

Ледяное серебро, догадалась Тэсс. Весьма редкий, а оттого очень дорогой металл. Предметы, сделанные из ледяного серебра даже в самую жаркую погоду или в очень натопленных помещениях оставались холодными. Причем это свойство было природным, а не являлось результатом магического вмешательства или плодом усилий алхимиков.

— Не так больно? — спросил Дайриец, и на этот раз в голосе слышалось самое настоящее участие.

А Тэсса, как и тогда ночью в парке, не нашла ничего лучшего, чем расплакаться, не в силах справиться с пережитыми эмоциями.

— Не плачьте, энья Лотэсса, — король осторожно погладил ее по руке. — Простите мою жестокость. Не стоило мне так вас мучить, — казалось, он всерьез раскаивается. — Право же, я не хотел сделать вам больно.

Неужели это тот же самый человек, что еще несколько минут назад с упоением унижал ее?

— Вы так трогательно заботливы в мелочах, ваше величество! — с горьким сарказмом заметила девушка. — Вас искренне беспокоит моя ушибленная ладонь, но совершенно не волнует разбитое, истерзанное сердце!

— Что я могу сделать, чтобы ваше сердце не болело так сильно? — неужели сочувствие в голосе короля ей не чудится…

— Откажитесь от намерения жениться на мне!

— Вы так сильно меня ненавидите? — в глазах его, к удивлению Тэссы, была не злость, а грусть.

— Если бы можно было только ненавидеть, все было бы намного проще! — воскликнула она, ненамеренно произнеся вслух то, о чем не желала даже думать.

Лотэсса мучительно переживала тот факт, что не единожды обязана королю жизнью. Это сильно смазывало чистоту и силу ее неприязни к узурпатору. А в те моменты, когда он еще и за какими-то демонами проявлял заботу о ней, ненавидеть было особенно непросто.

— Я не могу отказаться от свадьбы, энья Лотэсса, — голос был исполнен той же грусти, что и взгляд. — Мне жаль.

— Вам так дорог этот идеально-политический брак? — со вздохом спросила девушка, вытирая слезы.

— Если бы дело было только в политике, все было бы намного проще…

Глава 26

Глава 26

Энлил тряслась в карете, глядя на моросящий за окнами дождик. Вельтана, и так вся серая, сегодня выглядела мрачнее обычного. Женщина не любила этот город. Вот Руджия с ее милыми, как игрушки, разноцветными домиками — другое дело. Пригород, где Энлил обосновалась много лет назад, даже в пасмурную погоду радовал разноцветьем красок, напоминая далекую родину. В Ай-Таш все тона были яркими, броскими, вызывающе живыми и радостными. Доэйцы могут сколько угодно обвинять южных соседей в отсутствии вкуса и меры, кичась своей благородной серостью, но Энлил не намерена с ними соглашаться.