— Неважно, чего вы хотите, ваше величество, — оборвала его женщина. — Уж простите мою дерзость. Я готова помогать вам, коменданту, вашей невесте… но я никогда не займу должности придворного мага.

— Но почему?! — Малтэйр, казалось, пребывал в искреннем недоумении. — Зачем отказываться от власти, славы и богатства и влачить существование, которое при ваших возможностях вполне можно счесть жалким?

— Насчет богатства вы не правы. Жители Вельтаны и окрестностей готовы весьма щедро оплачивать лечение подагры и возвращение неверных мужей. А что до славы и власти… Однажды я их уже возжелала. Слишком сильно. И эти притязания едва не стоили мне жизни.

Король явно ждал продолжения, но Энлил замолчала. Вовсе незачем ему знать о причинах, побудивших ее покинуть Шургат. Впрочем, проницательность Малтэйра с легкостью восполнила недомолвки собеседницы.

— Если ваше честолюбие вынудило вас бежать из родных краев, то почему, оказавшись в Эларе, вы не начали все сначала? Ведь здесь намного проще. Как я понимаю, в Ай-Таш и вообще на Шургате магия — не диво, и сильные колдуны — не редкость. Но здесь, на Доэйе, может ли кто-то сравниться с вами в могуществе, Энлил? Почему вы не захотели доказать своим недоброжелателям, что способны вознестись достаточно высоко?

— Почему, вы думаете, я все еще жива? — придется все-таки кое-что ему объяснить. — Смею заверить, что мои недоброжелатели, как вы их назвали, могли бы уничтожить меня, задайся они такой целью. Но они видят, чем я стала, и знают, что мое нынешнее положение для меня — наказание немногим лучше смерти.

— Так почему вы его не измените?! Боитесь, что в этом случае вас убьют?

— И это тоже, — серьезно кивнула женщина. — Но это не главное.

— А что главное? — прищурился король.

— Клятва, — почему бы не рассказать ему, раз уж проявляет такой интерес. — Каждый сильный маг Шургата связывает себя клятвой никогда не направлять свои силы на службу доэйским властителям. Мы довольно плохо ладим между собой, и мой случай — лишнее тому доказательство. У каждого обиженного или преследуемого может возникнуть соблазн отомстить противникам, сговорившись с извечными врагами…

— Доэйцы — ваши извечные враги? — Валтор удивился. — Мы же вроде не воюем. Даже Латирэ не так уж часто предпринимает попытки нападения на прибрежные государства.

— А как вы думаете, почему мы не воюем? — насмешливо поинтересовалась женщина. — Вы — король, вы должны разбираться в таких вопросах.

Его величество нахмурился, то ли припоминая что-то, то ли размышляя.

— Насколько я помню, все попытки Латирэ напасть на прибрежные государства Шургата оканчивались какими-нибудь глупыми, но трагическими неудачами. В семьсот пятьдесят третьем году сильнейший шторм разметал половину флота царя Тасилиара. Затем, кажется, Ирдиан пытался захватить Бейра'Аш, но его планам помешало что-то вроде повального мора в самом начале похода, потом эпидемия перекинулась с солдат на прочих жителей и выкосила огромное количество народа. Ну а в войсках нынешней царицы Армиры вспыхнул мятеж, который с трудом удалось подавить. Это, правда, случилось до моего рождения, когда ее величество была много моложе и не держала еще власть в своих руках так крепко. Армира Латирская решила, что победоносный поход на Циир укрепит ее власть, а вышло иначе. Зато подавление бунта весьма положительным образом сказалось на ее авторитете. Мой покойный отец очень уважал царицу Латирэ и не уставал повторять, что попытка вторжения в Циир — ее единственная глупость, — продемонстрировав осведомленность относительно внешних конфликтов между Латирэ и Шургатом, Валтор на какое-то время замолчал, пребывая в задумчивости, а затем во взгляде его мелькнула догадка, переходящая в уверенность. — Это не случайности, да? Это магия! Ваши сильнейшие колдуны объединялись, чтобы не допустить вторжения.