— Раз ты, энья-как-тебя-там, предпочитаешь скрытничать, — вновь набравшись храбрости, заявил рыцарь, — то я не намерен доставлять тебя в Тиарис. Брошу прямо здесь, и бреди себе дальше.

Лотэсса с удовлетворением отметила, что. по крайней мере, он больше не планирует удерживать ее силой. Однако перспектива побыстрей добраться до столицы теперь казалась слишком соблазнительной.

— Как знаете, — она прикинулась равнодушной. — В этом случае пеняйте на себя.

— И что мне будет, если я откажусь тебе… вам помогать? — с некоторым беспокойством осведомился мужчина.

— Узнаете, — она многозначительно улыбнулась.

Теперь Тэсса совсем осмелела и чувствовала себя хозяйкой положения, в чьей власти диктовать условия. Все-таки благородство происхождения и почти врожденная привычка повелевать сделали свое дело. Даже будучи совершенно беспомощной, она смогла внушить трепет представителю низшего сословия.

— А если соглашусь? — он решил сменить тактику и подумать о возможной выгоде. — Какой мне в том прок?

— Благодарности короля вам недостаточно, дэн рыцарь, имени которого не имею чести знать? — таким образом Тэсс попыталась дознаться имени спутника, не раскрывая при этом собственного.

— Благодарность благодарностью, а звонкая монета всегда надежней, — парировал он. — А зовусь я Карисом Парном, если угодно. Да и королевская благодарность, которую вы мне сулите, дело весьма сомнительное. Почему я должен вам верить?

Да потому, что ты уже веришь, усмехнулась про себя Тэсс. То есть не столько веришь посулам, сколько опасаешься, что угрозы странной незнакомки могут оказаться правдой. Есть такие малодушные натуры, которые, упиваясь властью над слабым, готовы пресмыкаться перед тем, кто сильнее или выше. В данном случае в арсенале Лотэссы не было ничего, кроме природного умения надменно держаться и знания дайрийского двора. Но, очевидно, трусоватому Парну хватило и этого. И теперь он, как миленький, довезет ее до города и проведет через ворота. Конечно, мало удовольствия ехать рядом с мужланом, созерцая его крайне непривлекательное рыхлое лицо, невольно вдыхая смесь запахов вина и лука. Но идти пешком под оскорбительные окрики крестьян и бродяг еще хуже.

— Может, изволите дать даме плащ, дэн Парн? — ехидно поинтересовалась Тэсса.

От одной мысли закутаться в плащ с плеча этого крайне непривлекательного, грязного и противно пахнущего человека девушке становилось дурно. Но, оказавшись в седле, она начала мерзнуть еще сильнее, а главное, стоило спрятать от посторонних взоров вызывающий латирский наряд. Меньше всего нужно было, чтобы ее одеждой заинтересовались стражники у ворот.