Вопрос, который сейчас задавало себе я, был таков: стоит ли бороться ради этого света? Столь ли важно то, что там хранится? Может, голоса, что оно слышало, были обманом?

— Ты правду хочешь вновь объединиться?

— Конечно. — Голос из тьмы усмехнулся. — Ведь иначе я не вырвусь на свободу.

— Что это значит?

— Неважно. Ты так и будешь медлить?

Как бы светлая сущность ни скрывала, она не могла бросить часть себя. «Самое главное, не дать второму я взять вверх. Тогда всё будет в порядке».

С этой мыслью она начала медленно спускаться, принимая на себя удары шипов, которые, прокалывая её хрупкую эфемерную субстанцию, постепенно загрязнили ту, сливаясь и образовывая новую форму.

Боль сковывала, вгрызалась клыками в самое нутро и когтями разрывала хорошие воспоминания. Словно нетерпеливое дитё, срывающее праздничную обертку с подарка, негативная энергия потрошила свет, стирая грань и вытаскивая наружу всё то неприглядное и чёрное, что пылилось в чертогах разума.

Но вместе с собой, боль приносила забытые знания. Постепенно погружаясь на самое дно, Я вспомнило своё имя.

— Уильям… Это я.

Он вспомнил голос матери, которая, убаюкивая маленького мальчика, рассказывала, почему его назвали именно так. «Хранимый судьбой», так оно расшифровывалось. Казалось, значение этого имени было насмешкой над его жизнью. Бедный, озлобленный, утопающий в ненависти к этой самой судьбе, которая, вот же ирония, должна была его защищать.

Лишь когда родилась сестра, мальчик переосмыслил значение своего имени. «Хранимый судьбой» превратилось в «Охраняющий судьбу». Но не свою.

Это призвание, взваленное на собственные плечи, позволило ребёнку переродиться, обрести цель и желания. Стать стражем и где-то может быть даже героем в глазах одного важного человечка.

Уилл оглянулся по сторонам и, больше ни секунды не раздумывая, полетел вниз. Он не может потерять это! Ни за что!

Если раньше шипы прокалывали его по одному, по два за раз, то сейчас он собирал на своём пути сотни, только теперь вместо боли, которую они должны были нести, те плавно растворялись в нём.

Уилл понял.

Понял ещё давно, но никогда не задумывался над этим всерьёз. Всё то, что он пережил, сделало его тем, кем он стал. Тёмные осколки были тенью светлых воспоминаний, и одно не могло существовать без другого.