- Это люди, пришедшие из-за Орлиных гор. Это отбросы, отшельники, предатели веры и своего племени. Изгои, - шипя от ненависти, говорила женщина. - Они не знают ни богов, ни чести - на всех их лицах метка Огненного рока. И он призвал их к себе, победив Стражей Зимы.

   - Да что ты говоришь, женщина? - разгневался вождь. - Стражи Зимы сильнее любой дружины!

   - Были. Пока некто с запада не присел мор и смерть, - шикнула женщина. - Ведь мертвяки - это не сказки, вождь. Они действительно были, пришли вместе с черными ведунами в ту проклятую ночь. Куда они делись, никто не знает. Но их видел и мой муж. И сын мой. А затем... они тоже восстали.

   - Да ты безумна! - угрожающе надвинулся на неё Харольд.

   - Спроси у любой, что сидит на цепях. Эти нелюди варили нас одну за другой в этих чанах, творя своё черное колдунство, а затем наши мужи и сыновья вставали, хотя до этого лежали бездыханно со вскрытыми глотками!

   - Все, что она говорит правда? - обратился к пленным Харольд.

   Они молчали.

   - Кто вы? И откуда? - схватив одного за воротник, вскричал вождь.

   - Оттуда, куда скоро ты сам отправишься! - сквозь зубы ответил ему тот. Вождь с размаху дал наглецу в ухо и тот мешком упал в снег.

   - Освободите всех женщин и отдайте им этих тварей на их суд, - приказал вождь. - Пусть они утолят свою жажду мести.

   Надо признать, вопли заживо разрезаемых людей стояли в моих ушах еще долго.

   Мы заночевали в Катарю, удвоив дозоры и не снимая с себя оружия. Вождь же собрался с вязанными братьями в Доме Празднеств этой деревни и слушал рассказы опьяненных кровью женщин. Затем, видимо, он вместе с братьями утешал их. Мы же сидели по хатам и в большинстве своем молчали. Все услышанное и произошедшее за последние дни нас сильно смущало и сбивало толку. Мне же еще более было не по себе, вспоминая Хека. Мои мысли также убегали к Ёул и Истре. Неужели, если боги существуют, они могут допускать подобное? И что же? За свое бездействие они требуют боли наших любимых женщин? Они что? Имеют право даже забирать их жизни за наши прегрешения? А что же они дают нам взамен? Если даже не могут забрать наших славно павших собратьев?

   С этими мыслями я заснул в смутах. И проснулся от воплей и криков. И надо сказать, что очень вовремя. Я успел уже подняться вытащить из ножен меч, когда в избу ворвался с диким воем человек. Во всяком случае таким я его считал, поэтому привычно действуя боднул его плечом, сбивая с ног, а затем пригвоздил к полу ударом клинка сверху вниз. Да только когда враг вместо привычного вопля издал какое-то сдавленное грудное рычание, я присмотрелся к нему получше и обомлел: у неприятеля половина черепа была... костяком. А глаза... глаза горели мертвым, багровым светом. Который совсем не собирался угасать. Рядом со мной встали другие братья. В том числе старик Сейди.