– Нет. Не плохо.

Это неправильное определение. Мне охренительно плохо! В высшей степени плохо! Очень плохо в квадрате!

– И все-таки, выпейте, – в руку ткнулась бутылка.

Я машинально сделала глоток и закашлялась. Да чтоб тебя!

– Ну вот, мы на месте, – доложил охранник. – Вы сидите, я сейчас дверь открою и помогу вам выйти.

Надо же, а я и не заметила, как мы доехали.

Обвела взглядом двор, невольно подмечая какие-то ничего не значащие мелочи.

Вон Лидка из сороковой сына на качелях катает. И когда их уже смажут? Скрипят и скрипят.

Анна Петровна, из восемьдесят шестой, шустро семенит с авоськой. Видно, в магазин за хлебом собралась. Она, как трамвай, по одному и тому же маршруту каждый день ходит.

Компания дворовых алкашей кучкуется у гаражей, соображая на троих. У этих тоже все в привычном режиме – выпили, закусили, подрались. Лепота.

Обычная мирная жизнь. Простая и понятная. Такая же, какая была у меня до сегодняшнего дня.

– Давайте руку, – желтоглазый открыл дверцу и помог мне выйти.

Ишь, спокоен, как танк. Хотя, чего ему волноваться? Для него-то ничего не изменилось. Это у меня мир с ног на голову встал.

– Осторожно, не торопитесь, – придерживая за локоток, притормозил меня охранник.

Угу. Не тороплюсь. Ползу, со скоростью черепахи. Осмысливаю произошедшее.

– Маш, привет! – окликнула меня Лидка, оторвавшись на миг от своего монотонного занятия.

– Привет, Лид, – кивнула в ответ.

– Куда пропала? Не видно тебя совсем.

Она повернулась, с любопытством разглядывая моего спутника. Качели скрипнули и остановились. Маленький Вовка недовольно захныкал.

– Работы много, – односложно ответила соседке.