Эверт поднялся к дяде, обнаружил в его комнате Северика. Выдержка старого слуги все же дала сбой – он обнял его, разрыдавшись на его груди. Сегодня Эверта обнимали все, кто не попадя, но не та чьих объятий он желал больше всего.

– Милорд!

Северик утирал глаза, стеснялся своих слез и все же продолжал стоять рядом, чем-то напомнив Эверту ребенка, заключенного в тело взрослого мужа. Эти движения и слезы только усилили это впечатление.

– Мы верили! – говорил он горячо. – Очень верили! Мы с его светлостью не сомневались, что вы вернетесь!..

– Конечно, Северик, – Эверт похлопал его по плечу, затем оглянулся к застывшему в дверях Траубе. – Теперь оставь нас.

Карл не притворялся. Он выглядел плохо. Не таким, как прежде, когда брался манипулировать им, изображая очередное недомогание. Седая шевелюра и пышные усы утратили свой блеск и пышность, поникли, глаза стали совсем прозрачными и безучастными ко всему.

– П…о

Эверт нахмурится. Все куда хуже, чем он думал. Как бы плохо себя не чувствовал Карл он всегда мог найти пару крепких словец для него.

– Карл, теперь все будет в порядке.

– Ли..

– Что ты хочешь сказать? Лира? Позвать ее?!

В коридоре послышались стремительно удаляющиеся шаги. Судя по топоту это Северик, понесся за молодой хозяйкой.

– Про-кля-ну!..

Карл постарался оттолкнуть его от себя, сведя брови на переносице.

– Вввооон!

Эверт остался, не обращая внимание на ругательства и сыплющиеся проклятия. Они не имели никакой силы без вложенной в них магической составляющей. Он ждал, когда дядя откричится, но тот лишь обессиленно упал на подушки и посмотрел мимо него.

– Кля…ну!

– Ваша светлость! Ваша светлость! Ваша светлость!

Эверт только сейчас заметил, что Северик перестал заикаться. Слуга отодвинул его в сторону, перед этим поставив на комод поднос с лекарствами. От него пахло кухней: жаркими печами и пирогами Кики. Стало быть, о его возвращении теперь знают все.

– Его светлости нужно принять лекарства. Его светлость Эрб говорит, что графу Дельвигу нужен покой. Ниии-ккаких волнений.