Эверт как будто бы попал в другую реальность. Но совершенно точно это был его мир и время. Все люди в нем были живы, подвижны, говорили и даже еда имела свой вкус.

– Черт знает что!..

Эверт вышел в коридор, встретившись взглядом с Траубе.

– Мой дом перестал быть моим.

Траубе хлопнул его по плечу и показал взглядом в сторону окна.

– Ты не прав, они ждали тебя, просто кто-то медленно, а кто-то очень скоро вспомнил про ту, которая все это время поддерживала их, забыв о себе. Объяснись с ней, помирись, разъясни ей все…

Траубе замолчал, поняв без слов брошенный в его сторону взгляд. Эверт не нуждался в наставлениях. Он хотел знать, что пропустил.

– Журналисты и сплетники вывали на нее все. Сабрина с одной стороны, Катарина с другой. Эти женщины, а еще многие другие постарались на славу.

Эверт просматривал разложенные на столе газеты, слушал Генриха и поскрипывал зубами. Кто-то очень заботливо разложил их на письменном столе, убрав все прочие предметы. Одна неделя за другой, месяц за месяцем. Очень высокая кипа, остро пахнущая чернилами и совсем слабо духами.

– Что я, по-твоему, должен был сказать ей? Мне стоило признаться и свалить все на волю короля?

Траубе пожал плечами, разглядывая Эверта со своего места.

– Почему нет?

– Не стал я этого делать.

– Почему?

Эверт не ответил, глянул на дверь. Шагов все еще не было слышно. Он очень надеялся на то, что эти минуты она потратила на то, чтобы успокоиться.

– Случилось что за время моего отсутствия?

Он решил поговорить о другом. Эверт ждал Лиру, слушая рассказ Траубе. Тот закончил говорить, весело заметив:

– Если ты ждешь ее, то зря!.. Ее уже нет в доме!

Эверт поменял кристалл в кулоне, затем также медленно поднялся.

– Ты говоришь мне это вот так просто? Куда она делась? Почему ты не сказал мне сразу? Ты сговорился с ней за моей спиной?