– Третий класс?

Два часа в компании все знающей соседки пролетели незаметно. До тех самых новостей, о которых пошла речь в самом начале они так и не добрались. Лира в сопровождении псов направилась к трапу для тех, кто попроще, но ее остановил проверяющий. Костюм с плеча Лайнелла служил ей плохую службу, но выбирать не приходилось.

– Третий класс?

– Да!

– Третий класс?

– Да!

Ее билеты еще повертели в руках, взглянули уже знакомым оценивающим взглядом, да и пропустили, чтобы не создавать толчею. Лира даже не сомневалась в том, что по ее душу еще придут, но вот только не понимала почему. Она не сбегает с острова, прихватив с собою чьи-то шмотки, а наоборот, едет на изолированный клочок суши без возможности деться куда бы то ни было. Откуда столько подозрений? Это ведь не логично!

– Что-то не о том я думаю, да, пушистые?

На Боз должны были прибыть поздней ночью, поэтому Лира решила, что расположится на палубе. Был большой риск замерзнуть и простыть, но она нашла укромное местечко возле горячих труб, обложилась умаявшимися собаками и принялась наблюдать за морем.

– Умаялись, чертяки? – она провела по густой шерстке собачьего короля. – Это вам не по кабинетам сидеть, да пыль собирать.

Генри поднял голову, что-то пробухтел и вновь закрыл глаза. Тузик ее таким вниманием не удосужил, заснув беспробудным сном с изредка подрагивающими лапами.

– Почему ты здесь?

Лира пожала плечами, взглянув на появившегося из ниоткуда моряка.

– Собаки, – пояснила она, так словно это было очевидностью. – Там шумно, а они этого не любят.

В колоритном одетом, перепачканном мужчине трудно было признать покорителя морских просторов. Огромные очки на макушке, перемазанное чем-то черным лицо, набор ключей и другого непонятного инструмента в патронташе на груди, видавшая лучшие времена рубашка, промасленная жилетка, неизменная цепочка карманных часов и совершенно непонятного цвета брюки, отливающими всеми цветами радуги стоило мужчине повернуться или хоть сколько-то изменить положение в пространстве.

– Тогда почему не первый класс?

Ей не хотелось находиться в общих, душных и тесных трюмах, пахнущими всеми красками жизни. Лира чувствовала, что это чревато ну хоть какими-нибудь да неприятностями. Пьяные то и дело появлялись на палубе, склонялись через борт и говорили что-то рыбам, вызывая громкое и манерное «фи» женщин с верхних палуб.

– Деньги, что мне дали на них, – проговорила Лира нехотя. – Я потратил на себя.

Моряк пыхнул сигарой, отчего полетели искры, засыпав его лицо и грудь веером искр. Он все стоял над ней, да думал о чем-то. Он не был похож на тем магов, которых она встречала