Но ты, Лорейн, ты, моя радость, оправдала все мои ожидания. Ты так искренне страдала, когда поняла, что стала собственностью ненавистного мага, унизившего тебя и растоптавшего твоё сердце. Столько чувств, столько эмоций, столько гнева. Благодаря мне ты переживала всё заново, и это было незабываемо, — расплылся он в жуткой, совершенно безумной улыбке.

— Но теперь-то я знаю правду. И я даже рада, слышишь?! Я рада, что ты поженил нас!

— А вот радоваться не стоит, мой ангел, — покачал головой Сайрес. — Знать-то ты знаешь, но к Грейстоку больше не вернёшься. Ты отправишься со мной, а он останется без своей драгоценной жены. А значит, без наследников. Без любимой женщины. Я, можно сказать, тоже его убил. Это ли не выстрел в самое сердце? Смертельный…

— Какой же ты мерзкий!

— Приятно, что я вызываю в тебе столь сильные чувства. Это льстит моему самолюбию. Грейстока ты ведь тоже ненавидела, — снова извратил всё сумасшедший.

Я даже не заметила, с какой силой сжала нож — столько во мне было ярости и ненависти к подонку. Странно, но почувствовав боль, прорезавшую ладонь, я почувствовала себя свободнее. Как будто ослабли невидимые путы, и вот я уже могу свободно шевелить руками.

Глубоко вдохнув, сжала лезвие пальцами, и с ненавистью воскликнула:

— Его я любила и продолжаю любить, а тебе придётся превратить меня в куклу, хоть ты этого и не хочешь. Иначе я наложу на себя руки, но с тобой никогда не буду!

— Это мы ещё посмотрим! — прошипел Холланд, на миг выпадая из образа беззаботного джентльмена, а потом вдруг подскочил с кресла, когда снаружи раздался какой-то грохот. — Это ещё что такое? Энни, пойди выясни, что там устроили эти идиоты.

Не знаю, о ком говорил Сайрес, но пойти Энни никуда не успела. Она даже к двери не успела приблизиться, когда створки неожиданно распахнулись, и в Блумен влетел какой-то бритоголовый детина. Падая, девушка испуганно взвизгнула, а приземлившись на спину, попыталась скинуть с себя тушу отключившегося громилы. Не знаю, сумела ли, мне в тот момент стало не до Энни.  

Всё моё внимание захватил показавшийся в столовой Грейсток.

Жаль, на Холланде была маска — я бы с удовольствием понаблюдала, как меняется выражение его обожжённой морды. Зато мне были отлично видны его глаза, которые многонеуважаемый лорд-канцлер выпучил так, что они лишь чудом остались у него в глазницах.

— Всё-таки нашли нас, ваша светлость, — сказал, будто выплюнул.

— Лори, ты как? — Скользнув по Холланду мимолётным взглядом, словно тот был какой-нибудь полуразваленной табуреткой в лавке старьевщика, Грейсток внимательно посмотрел на меня.