Знал ведь Алексеич, что не разберётся он с картой. Что его как маленького за ручку водить нужно. Заплутает в этих снегах без старшей помощи.

Всё равно его отправил к реке. Еле нашёл реку эту. Не нашёл бы — дураком был бы. Нашёл, проведал перевалочный пункт, расспросил подробно куда и как идти. Всё бестолку.

Знал, когда выходил оттуда, что возможно для него это и не перевалочный пункт был уже вовсе, а конечная. Знал, а поделать уже нечего было. Так каждый раз из Города выходишь и в никуда.

Теперь только тыкаться, как потерявшийся щенок, и всё равно шансов ноль.

Пустоши бушевали, дребезжали всем своим телом словно пробудившийся не по своей воле ребёнок. Мужчина, взобравшийся на одну из заснеженных вершин, чтобы наметить себе дальнейший путь, еле-еле держался на этой вершине. Обдуваемый со всех сторон пытался разглядеть хоть что-нибудь.

Нет, не ноль. В Городе дочка. Если сдаться, могут отправить под каблук. Сдаваться нельзя. Нельзя сдаваться. Всё получится. Получится, говорю!

Где там застава? Хотя бы назад вернуться и до неё успеть дойти…

Так, что тут у нас. Крестики, нолики, пунктиром… угу… так… а если… а может вот это…?

Очередной ветряной комок сбил пригорок пушистого снега, хлестанул его по глазам-пылинкам, карта вылетела из рук и тут же испарилась в лоснящейся метели.

Мужчина схватился за крюк, торчащий из-за пояса, ударил в воздух как-то нелепо и натужно. Ещё раз. Ещё.

Из глаз бы брызнули слёзы, если б только они могли успеть брызнуть, а не замерзнуть на ресницах.

Так тебе! Так тебе! Будешь знать! Будешь знать, паскуда. Давай, дави, дави, а я не сдамся. Не сдамся сказал! Сам дорогу найду!

Пустоши услышали его зов. Услышали его вызов. Задребезжал каменистый снег под ногами, раскололся на сотни кусков. Расступилась белая плоть, проглотила внутрь себя сначала вещмешок, погребла под себя полуразвалившийся пригорок, а после и человека, осмелившегося бросить ей вызов.

* * *

— Слышал, че?

— Че?

— А Павлика то на двойное питание посадили. На усиленный паёк.

— Чего? Не понял. Это за какие такие заслуги? — Последнее слово он брезгливо растянул по слогам, особое внимание уделив букве С.