У Дуги противно засосало под ложечкой. Другие парни старше и выше Бренна… Почему же именно его, да еще раненного, заставляют снова выходить на бой? Ведь раньше никогда такого не было! И почему тот сургач, которому Морай выкуп отдал, даже не предупредил? Когда Дуги уходил в Казаросса, мастер-кузнец даже не оторвал взгляд от раскаленной заготовки на наковальне. Видно, не хотел, чтоб он заметил, как его мучает напряженное ожидание. Ожидание вести, что приемыш выжил и скоро… будет рядом. Наверное.

— Ставлю на кортавида! — Дуги спрыгнул с насиженного кронштейна и в потной ладони протянул малый серебряный ар с выбитым профилем королевы Элмеры, равный недельному заработку мастера-каменщика.

— Жирно живешь, парень, — покачал головой бочар, пыхнув трубкой. — Такие деньжищи проиграть… Отец холку не намнет?

— Я сегодня выиграю сто таких аров, — голос Дуги звучал тем уверенней, чем меньше он верил в победу Бренна.

За время перерыва, пока гости объедались сластями и пили, кто вино, а кто — дешевый эль, «декорации» на арене полностью сменились. Утонувшие или качающиеся на воде трупы и дохлых рыб быстро убрали сетями и крючьями. Потом загудели насосы, скрытые в подземных лабиринтах, и красная вода стала стремительно уходить, образуя на поверхности бурлящий водоворот, в котором мелькали оторванные пальцы, куски мяса, вырванные из людских тел и рыбьих туш, хвосты и плавники. Одновременно сворачивалась, складывалась и со скрежетом опускалась игровая конструкция с опорами, перекладинами и мостками. А по периметру арены поднимались прозрачные стены из прочного стекла, изготовленного умельцами Ордена Непорочных. Само собой, с помощью яджу. Кроме особой хрустальной чистоты, стекло обладало свойством, не искажая пропорций, в два раза увеличивать объекты внутри аквариума, — и это делало зрелище боев незабываемым.

Благодаря сложной системе трубопроводных обвязок, разработанной века назад мастерами Ордена, огромный резервуар стал быстро заполняться чистейшей водой, уровень которой поднялся до третьего яруса. С бьющимся сердцем, Дуги в отчаянье смотрел на арену, которая на глазах превращалась в колоссальный сосуд — Аквариум. И сегодня это зрелище не восхищало, а ужасало его. Толщу воды пронзили лучи подводного освещения, и она заиграла всеми оттенками бирюзы, серебра, изумрудов и лазури.

***

Выровнять дыхание не удавалось. Свежий ожог горел так, будто раскаленное железо все еще продолжало грызть тело. Острая боль, когда раны забивали слоями едкой смолы, останавливающей кровь, усиливала дрожь после предельного напряжения во время боя. Помня обещание сургача, Бренн попытался поймать его взгляд, — ему хотелось услышать еще раз, что тот поможет ему вырваться из стен Казаросса. Хотелось получить чуть больше призрачной надежды.