А потому никто и не следил за ним, когда он вышел на вечернюю прогулку. Никто не видел, как он позвонил в двери большого и темного дома в тихом предместье и как его впустила женщина в монашеском облачении.

– Добрый вечер, месье Деламар, – сказала монахиня. – Мадам вас ожидает.

– Как она себя чувствует?

– Привыкает к новому лекарству, месье. Во всяком случае, мы очень на это надеемся. Боль немного отступила.

– Хорошо, – Деламар протянул ей шляпу и пальто. – Я пройду наверх.

Поднявшись по лестнице, покрытой ковром, и оказавшись в тускло освещенном коридоре, он постучал в одну из дверей. Изнутри раздался голос, разрешающий войти.

– Maman.

Он склонился над старой женщиной, лежащей на подушках.

Та слегка повернула голову и подставила ему щеку. Морщинистая ящерица-деймон на подушке немного отодвинулась, словно Деламар и ее мог поцеловать. В комнате было тесно и жарко, удушающее пахло ландышами, едко – растираниями и совсем чуть-чуть – физическим распадом. Мадам Деламар некогда была очень хороша собой и невероятно худа в угоду моде. Ее редкие желтые волосы были уложены в строгую прическу, а лицо – безупречно накрашено, хотя немного алой помады успело растечься по суровым складкам вокруг губ. Но никакой макияж не смог бы смягчить жестокости ее взгляда.

Деламар опустился в кресло возле кровати.

– Итак? – сказала мать.

– Пока ничего, – ответил сын.

– Где ее в последний раз видели? И когда?

– В Оксфорде. Несколько дней назад.

– Марсель, возьми себя в руки. Это никуда не годится. Ты слишком занят этим конгрессом… Когда он закончится?

– Когда все произойдет так, как я хочу, – спокойно ответил Деламар.

Мать давно уже не раздражала его и очень давно не пугала. Обсуждать с ней свои планы было совершенно безопасно – ей никто не поверил бы, если бы она вздумала о них рассказать. И, что ему особенно нравилось, ее суждения всегда отличались приятной жестокостью.

– И о чем же вы говорили сегодня? – Она смахнула воображаемую пылинку с голубино-серого шелка своего ночного одеяния.

– О доктрине воплощения. Где пролегает граница между материей и духом? И в чем между ними разница?