Номер оказался тесным, душным и обшарпанным, но свет включался, а постель была чистой. Имелся даже крохотный балкончик, выходивший на улицу. Можно было открыть балконную дверь, поставить стул на пороге и спокойно наблюдать за происходящим внизу.

Лира ненадолго вышла, заперев номер, и вернулась с ужином в бумажном пакете – шашлыком из мяса и перца, хлебом и бутылкой какого-то неестественно яркого оранжевого напитка. Сев на стул перед балконом, она поела без особого удовольствия: мясо оказалось жестким, а питье – на редкость противным. «Зато с голоду не умру», – мрачно подумала она.

Улица внизу была узкая, но чистая и хорошо освещенная. Прямо напротив оказалось кафе; столики на веранде пустовали, но внутри было полно народу и горел яркий свет. В магазинах, тянувшихся вдоль улицы слева и справа от кафе, торговали всякой всячиной: обувью, скобяными товарами, газетами, курительным листом, дешевой одеждой и сластями. Прохожих было много. Очевидно, ложились тут поздно и с наступлением темноты жизнь только начиналась. Люди не спеша прогуливались, болтали с друзьями, сидели, потягивая кальян, или торговались с продавцами в лавках.

Лира взяла одеяло с кровати, выключила свет и устроилась поудобнее, чтобы наблюдать за ночной жизнью. Ей хотелось смотреть на людей с деймонами: она так истосковалась по этой целостности, которой сама была лишена! В дверях одного из магазинов она заметила полного, лысого коротышку с пышными усами, в просторной синей рубахе. Он стоял совершенно неподвижно, отступая только тогда, когда нужно было впустить покупателя внутрь или выпустить обратно. Его деймон – мартышка с мешочком арахиса в лапке, с громким, жизнерадостным голосом – бойко болтала и с самим хозяином лавки, и со всеми его приятелями, останавливавшимися перекинуться парой фраз. Похоже, у него не было недостатка в друзьях.

Следующим внимание Лиры привлек нищий, сидевший на тротуаре. На коленях он держал что-то вроде лютни и время от времени извлекал из нее пару тактов печальной мелодии, всякий раз прерывавшейся мольбой о милостыне. Женщина в черном хиджабе о чем-то беседовала неподалеку с двумя подругами, а их дети громко препирались между собой и таскали сласти с соседнего прилавка.

Лира заметила, что деймоны детишек исподтишка наблюдают за продавцом и предупреждают детей, как только тот отвернется, – а дети, метнувшись к прилавку, хватают, что подвернется под руку. Матери все видели и ничуть не возражали, спокойно забирали у детей сласти и продолжали разговор.

Время от времени показывалась пара полицейских – в шлемах и с пистолетами на поясе. Неторопливо проходя по улице, они осматривали все кругом. Люди старались не встречаться с ними взглядом. По пятам за полицейскими шли их деймоны – крупные, мощные собаки.