Талемир не сводил глаз с меча. Во время их путешествия он чувствовал, что в нем что-то изменилось, но странный цвет сплава ввел его в заблуждение. Когда металл прижался к его телу, он понял, что это такое, – наарвийская сталь. Оружие, запрещенное для всех, кроме Воинов Меча. Клинок, который вполне может убить воина и призрака внутри его.

Его глаза расширились, когда она надавила сильнее.

– Ты нарушаешь законы Тизмарра, законы всех королевств, орудуя этим клинком.

– Разве ты не видел? Наарва – это не королевство. В Наарве нет законов.

Хватка Талемира, сжимавшего свой меч, ослабла, его конечности онемели.

– Ты меня услышал? – прошипела Дрю, прежде чем повторить свои слова снова. – Если ты убьешь хоть одного из них, я прикончу тебя.

– Так прикончи, – сказал ей Талемир. – Для меня нет надежды, как и для этих существ…

Одинокая слезинка скатилась по его щеке.

– Когда мы впервые встретились, я сказал тебе, что ты сможешь вырвать мое сердце.

Его кожа лопнула под натиском, и струйка крови потекла по его груди, вниз по лезвию Дрю. При виде этого она вздрогнула, ярость в ее глазах погасла. Дрю замешкалась.

На секунду правда раскрыла им глаза: она не могла убить его, а он не мог заставить ее сделать это. Талемир мог поступить только одним образом и поэтому сделал то, что должен был.

Он уступил тьме.

25 Дрю

25

Дрю

Стало темно, и Дрю стремительно падала вниз. Холодный ветер хлестал ее по открытой коже, пока она дергалась в воздухе, размахивая руками и ногами, а крик застрял у нее в горле. Она не видела ничего, кроме чернильной темноты, не чувствовала ничего, кроме прикосновения воздуха, когда быстро летела вниз.

Казалось, что это длилось целую вечность, как будто время и пространство стояли на месте. Аромат кедра и темных цветов смешался с тенью, словно легкое прикосновение перышка к каждому из ее органов чувств.

Затем она упала на землю, и нежная трава смягчила приземление.