Лоуренсу это было не по нраву.

– Это уловка, мисс, – убеждал он меня, оттянув в сторонку. – Он хочет освободить вас от Обязательств. Он сам так сказал! Ему нельзя доверять.

– Можно, – твердо ответила я. – Я бы доверила ему свою собственную жизнь, мистер Лоуренс.

Теперь бедный Лоуренс сидит возле принца и зорко следит за каждым движением Дэнни, собирающего кровь и отмеряющего унцию[8] за унцией. Я не могу на это смотреть. Меня мутит от вида крови. Я ухожу в прихожую и стою там в открытых дверях, глядя в ночь. Глядя на звезды, которые знала всю жизнь и которые сейчас кажутся совершенно чужими. Как множество незнакомцев.

Где Оскар? Я обыскала дом по приезде, но нигде его не нашла. Ни в его комнате, ни в угольном погребе. Дэнни сказал, что приходил к нам накануне и тоже не застал Оскара. Он понятия не имеет, куда мой брат мог уйти.

А вот у меня есть на этот счет мысли. И не очень хорошие.

Впрочем, нам повезло, что его не оказалось дома. Мне тяжело от того, что Дэнни заглянул мельком в мою эледрианскую жизнь, видеть же Оскара в одной комнате с принцем было бы совершенно невыносимо. Было бы больно.

Из гостиной доносится стон. Я заглядываю в комнату, схватившись от страха за живот. Дэнни мрачно прижимает чистую ткань к ране на руке принца и поднимает его руку, чтобы остановить кровь. Почувствовав на себе мой взгляд, оборачивается.

– Посмотри, Клара, – кивает он на чашу с кровью.

Борясь с дурнотой, подхожу поближе и смотрю в чашу. Удивленно моргнув, приглядываюсь к ней. В нескольких чашах до этого была красная кровь, в нынешней же – фиолетовая.

– Его кровь меняет цвет на синий, – говорит Дэнни тихо, благоговейно. – Прямо как в сказке.

– Он поправится? – с придыханием спрашиваю я.

– Время покажет, – пожимает плечами Дэнни. – Происходящее здесь выходит за рамки моего опыта. Надеюсь, его организм сможет бороться с инфекцией – точнее, с проклятием, – после того как мы удалили кровь, к которой это проклятие привязано.

Он уносит чашу, чтобы вылить ее содержимое. Возвращаясь, проходит мимо задремавшего в углу Лоуренса. На лице слуги застыла не свойственная ему угрюмость, руки скрещены на груди. Он тихо похрапывает.

Дэнни поворачивается ко мне.

– Тебе тоже стоит отдохнуть.

Я качаю головой.

– Не смогу уснуть, пока не удостоверюсь, что он будет жить.

– Клара.

Я не хочу смотреть на него. Не хочу видеть выражение лица, подходящее суровому тону, каким он ко мне обратился.