Я сжимаю кулаки и не двигаюсь, когда рядом со мной разбивается стакан. Стараясь не выдавать своих эмоций, я пытаюсь вспомнить, когда мой отец поднимал на меня в последний раз руку с тех пор, как я стал достаточно взрослым, чтобы дать ему отпор. Но сейчас он в ярости, поэтому мне кажется, что возможно все. В результате вспышки гнева, во время которой он перевернул стол и начал угрожать всем, кто не так на него посмотрел, большинство Адских гончих покинули помещение клуба.

Несмотря на то что моему отцу потребовалось всего полгода на то, чтобы отстроить и отремонтировать их клуб, он все равно оставался на Олимпе, пытаясь вывести меня из себя. Мы вернулись в клуб только потому, что Кора не оставила Церберу другого выбора. Здесь все еще пахнет свежей краской, бар полностью уставлен новой мебелью, в комнатах на втором этаже сделан свежий ремонт, а в задней части клуба добавлено несколько комнат для парней. В принципе было разумно расширить и отремонтировать помещение, несмотря на то что его основная планировка осталась прежней.

Я не знаю, в какие комнаты он собирается поселить нас с Аполлоном, и не спешу это выяснять, потому что, судя по его настроению, сейчас он вполне может запереть меня в подвале.

Мысленно я возвращаюсь к тому, что сказал Коре мой отец после того, как удовлетворил ее просьбу. Именно его признание стало главной причиной, почему мы покинули Олимп. Она – Стерлинг. Я готов поспорить на свою жизнь, что Джейс с самого начала знал, кто она такая, и теперь, когда я думаю об этом, все становится на свои места, а каждый поступок Джейса обретает новый смысл. Я вспоминаю, как он хотел приковать ее к нам и, казалось, не мог отпустить. Черт, а ведь раньше он никогда так себя не вел по отношению к какой-либо девушке.

Я опускаю взгляд в пол, и меня пожирает такая злость, что я готов присоединиться к своему отцу и начать разбрасывать вещи по комнате. Джейс должен был быть честен с нами и рассказать, кто такая Кора, как только об этом узнал. Я не сразу распознаю, что за пронзающей болью в моей груди таится не столько гнев, сколько обида на Джейса, который решил скрывать правду от своих лучших друзей. Раньше мы делились абсолютно всем и между нами не было секретов и лжи. Черт, да мы даже делим между собой Кору.

Я крепче сжимаю спинку стула, у которого стою, и понимаю, что мой отец злится на то, что две ценные вещи, словно песок, ускользнули из его рук, а он не смог этому воспрепятствовать. Кора и Олимп.

Я же остался с ним.

Я делаю вдох через нос и напоминаю себе, что Джейс сделал правильный выбор. Я не могу злиться на то, что ублюдок выбрал Аполлона.