– Пора, – сообщает нам один из наших сотрудников.

Я вздрагиваю, а Джейс выпрямляется, скользя пальцами по тому месту, где только что были его губы.

– Готова? – спрашивает он, и я чувствую, как по моим рукам пробегают мурашки.

– Да. – Я делаю глубокий вдох и смотрю на человека в маске кабана. – Впустите их.

Мы с Джейсом идем к лестнице, поднимаемся по ней на второй этаж и, пройдя по коридору, останавливаемся в тени балкона. Он встает чуть позади меня, чтобы видеть входящих в зал людей, а я хочу уловить их реакцию на цветы и свечи, освещающие темноту. Это неземное и совершенное зрелище – знак того, что Олимп вернулся в законные руки. Мы изготовили новую статую и новый каменный трон, и теперь статуя возвышается над лестничной площадкой и над атриумом. Это женщина с длинными струящимися волосами и с короной из цветов на голове. Одна ее рука обхватывает посох, похожий на посох Аполлона, только вокруг черепа, которым он венчается, распускаются цветы; другая ее рука, прижатая к бедру, сжимает кинжал. Я сказала, что мы создали новую статую, но на самом деле это детище рук Джейса, Аполлона и Вульфа. Сюрприз для меня.

Плакала ли я, когда увидела ее? Возможно.

Вульф выходит из тени и останавливается у моего плеча, целуя единственную открытую часть моего лица у подбородка. Он одет по-прежнему по-злодейски. Кроваво-красная маска, красные контактные линзы и расстегнутая белая рубашка, забрызганная кровью. Думаю, фальшивой, но я так и не уточнила этот момент, потому что не хотела знать. Его грудь тоже покрыта красными пятнами, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не провести ладонью по его прессу или ниже.

– Ты уверена, что хочешь этого? – спрашивает он, и я провожу руками по своему бледно-желтому платью.

Лиф платья приталенный, а ткань расклешенной юбки изящно струится по моим бедрам, когда я вращаюсь. Я выбрала черные туфли на каблуках и с ремешками, которые цокают при ходьбе по камню, и распустила волосы.

Сегодня я принимаю гостей.

– Да, – ровно отвечаю я и улыбаюсь им. – Не волнуйтесь так сильно, я в порядке.

Один из наших людей подает сигнал, и двери распахиваются. Атриум сразу же заполняется плотнее, чем я когда-либо видела до этого.

Это ночь открытия Олимпа, и нам потребовалось слишком много времени, чтобы подготовить все.

Мы хотели внести в организацию боев ряд изменений и дать Стерлинг-Фолсу время забыть о безумии, царившем на Олимпе, когда Цербер захватил его.

– Нам приходится отказывать людям во входе. – Один из наших людей появляется через потайную дверь и останавливается прямо перед нами. – Снаружи еще люди.