Покрутив головой, она уставилась на обвинителя. Высокий эльф даже не скрывал злобы.

– Расскажи нам, кто заставил тебя сойти с тропы служителя. Кто очернил твои помыслы и задурманил разум?

– Никогда не любила эльфов, – не удержалась мадам. – Ну, гадкие же слизни.

Она вроде и шептала, только вот слова ее разлетались по залу подобно сирене оповещения.

– Что?! – Обвинитель схватился за сердце. – Да как ты смеешь?

– А что? – демонесса пожала плечиками. – Имею право на свое мнение.

Тролль тяжело выдохнул и улыбнулся.

– Я влюбился, господин небесный прокурор. Такое случается и с живыми, и с мертвыми.

По залу снова прошлись раздражающие шепотки.

Прокурор молчал, пафосно выдерживая паузу. Взгляд демонессы сместился на адвоката. Кажется, гном утомился, потому как, сложив руки перед собой, карлик сладко дремал.

Приподняв бровь, мадам хотела было ткнуть его пальцем в бок. Но что-то помешало. Жалость… Нет, сострадание. Она покосилась на присяжных, на судью, смотрящего в никуда. На гадкого эльфа. И не стала тревожить поверхностный сон гнома. Пусть отдохнет. У него вон еще сколько дел – за ней и ее троллем стояло немало душ, ожидая своей очереди. Может, кому-то из них он и способен будет помочь, но, видимо, не им.

– Любовь! – продолжил тем временем свой спектакль небесный прокурор. – У привратника нет права на это чувство. Лишь долг! Служение! Променять его на такую глупость как… любовь!

Он скривился и с брезгливостью вздернул подбородок.

– Кхм… – раздалось из ниоткуда громкое покашливание.

Над судьей появилась сверкающая дымка. Она переливалась золотыми сполохами, мягко превращаясь в высокие врата. Они распахнулись, и прямо в воздух грациозно скользнула черноволосая красноглазая девушка в длинном алом одеянии. Красивая и утонченная.

– Камила, – удивленно шепнула демонесса, но ее слова никто не услышал.

Никто, кроме богини Любви. Улыбнувшись, она подмигнула своей невольной подельнице.

На трибунах притихли. Присяжные приняли важный вид. Гном всхрапнул и тут же получил дружеский толчок от одного из конвоиров. Встрепенувшись, карлик поднял голову, забавно проморгался, глядя на богиню, и вскочил. Обернулся и уставился на тролля с демонессой, видимо, пытаясь сообразить, кто они такие и в чем, собственно, их обвиняют.

Но никаких признаков понимания на его лице так и не отразилось, потому он, поджав губы, отошел от своего стола на шажок в сторону стражи, пытаясь с ними слиться и стать в тех рядах за своего.

Но богиня Любви совсем на него не смотрела. Ее интересовал тот, кто посмел так невежливо высказаться: господин небесный прокурор.