Ее бросили. Снова.

В тот миг, когда слезы лились по горячим щекам, она перевела взгляд на пистолет. Кира уронила его, осознав, что выстрелила в брата. Марлин поползла к оружию. Зачем? Она не помнит... Хотела лишить жизни и себя. Или Киру? Мысли запутались в голове, и сейчас она не вспомнит правду.

Стас выбил пистолет из рук и — несмотря на боль в прострелянном плече — сжал в объятьях так сильно, что Марлин почувствовала бешеные удары его сердца. И слезы, которые брызнули из синих глаз.

Она сама рыдала несколько месяцев. Рыдала бы и сейчас. Но глаза высохли, превратились в безжизненную пустыню.

Отец Михаэль успокаивал Марлин на похоронах словами: «Не нужно жалеть мертвых, а если жалеешь себя, то не забывай — ты встретишься с ним когда-нибудь, если пожелаешь. Андриан определенно пожелает тебя увидеть».

Увы, слова священника спокойствия не прибавили.

— Не нужно стоять позади, будто полтергейст, — произнесла Марлин и поднялась с пушистого ковра. — Как ты меня нашел?

— Пытал Яру. — Стас усмехнулся и шагнул навстречу. — Она сдалась под натиском моей неотразимости.

Марлин вздохнула.

Шастанье к ней домой — новое хобби Стаса. Она надеялась, что хоть здесь сможет побыть одна со своими мыслями.

Прошло полгода со смерти Андриана, и всё это время Стас не оставлял Марлин. Они болтали вечерами. Его общество успокаивало. Но ругались и спорили они — по десять раз в день. В итоге: она наорала на парня и кинула в стену вазу, требуя, оставь ее в покое и никогда не появляться. Однако Марлин не хотела, чтобы Стас исчезал. Хоть и не разрешала себе в этом признаться.

— Кристина сказала, что ты продаешь дом, что уволилась с работы…

— Можешь не общаться с ней за моей спиной?

— Не продавай, — отрезал он с мрачным взглядом. — Я помогу тебе. И с деньгами, и с бизнесом, ты же знаешь. А я знаю, что тебе этот дом очень дорог.

— Не нуждаюсь в помощи. Зачем приехал? И… как ты зашел?

— Посчитал опасным оставлять тебя одну. Не удивлюсь, если ты решила от горя с подъемника сигануть. А по поводу того, как зашел… обижаешь, пекинес.

Он вытащил руку из кармана и помахал отмычкой.

— Даже если решила — это не твое дело, Стас. И, черт возьми! Я просила…

— Знаю.

— Умоляла тебя не появляться!