– Что вы хотите от меня услышать? – ворчу я, понимая, насколько глупо веду себя, но, черт возьми, я не ожидала, что подобный разговор будет в ближайшее время, не говоря уже о сегодняшнем дне. Но вот мы и здесь.

Мало того, что я отказываюсь покупать наряд на деньги Данте, так он еще и собирается присутствовать на балу, поскольку среди приглашенных присутствуют члены Гекса. Мне нужно выяснить, для чего на бал приходить студентам, потому что, возможно, таким образом, я смогу не приходить. Иначе мне придется притвориться больной или что-то в этом роде.

– Объясни, почему ты не сказала, что Данте, мать его, Джеймс, – твой бывший, – говорит Ксандер, сжимая кулаки на столе и продолжая смотреть на меня немигающим взглядом, и Адонис энергично кивает, подбадривая его.

Я не сразу даю ответ, и Гармония, прочищая горло, вмешивается в диалог. Это звучит неловко, почти фальшиво, а значит, то, что она собирается сказать, будет неприятным.

– Они правы, Рея. Ни один член Гекса не стал бы спать со студенткой Академии Святых, об этом просто не может быть и речи.

– Тогда я еще не училась здесь и даже не понимала, кто он такой, черт возьми, вплоть до моего первого полноценного учебного дня, когда Академии пришлось поднимать вопрос моих финансов, – говорю я, закатывая глаза. Они не должны думать, что я встречалась с ним, когда уже была здесь.

– Как он стал твоим бывшим? Что он сделал не так, Рея? – спрашивает Дзен, продолжая водить пальцем по кругу. – Мне просто нужно знать причины, когда я буду его убивать, – небрежно добавляет он, и я удивленно смотрю на него. Какая-то часть меня не может понять, серьезно он говорит или нет, потому что если я что-то и узнала о Дзене за последнее время, так это то, что он такой же свирепый и вспыльчивый, как и спокойный и собранный.

– Все это не имеет значения. Все это в прошлом. Я не тоскую по нему, черт возьми, так что, может, мы просто забудем об этом? Пожалуйста? – Я чувствую мольбу в своем голосе, но то, как Адонис сразу качает головой, говорит мне о том, что в ближайшее время разговор не закончится.

Идеально.

– Ты трахалась с ним, – слова слетают с губ Адониса как утверждение, а не вопрос, и я просто тупо смотрю на него, не нуждаясь в разъяснениях, но гнев, который светится в его глазах, заставляет меня удивиться. Он серьезно?

– Я никогда не утверждала, что я девственница, Адонис, – огрызаюсь я, в моем тоне чувствуется сарказм, я сжимаю руки на коленях, представляя, как они обхватывают его горло, и вижу презрительное выражение, появляющееся на его лице.